Сергей Щепотьев - Диккенс и Теккерей

Несколько разладились в это время у Диккенса и отношения с Форстером. Куда ближе ему были теперь младшие друзья — Йэйтс и Уилки Коллинз. Форстер так ревновал друга к новой компании, что в трёхтомной биографии Диккенса почти не упоминает о них [6] У. Коллинз в долгу не остался и назвал эту книгу «биографией Джона Форстера с отдельными эпизодами из жизни Чарлза Диккенса». .

А между тем Коллинз был тесно связан с Диккенсом творческими, а потом и родственными узами: брат Уилки, Чарлз Коллинз, женился на младшей дочери Диккенса. С Коллинзом их познакомил художник Огастас Эгг в 1851 г. на репетициях пьесы Булвер-Литтона. Уилки был интересным собеседником, непринуждённым, остроумным. Молодость он провёл бурно и на жизнь смотрел легко. Если Форстер представлял собой некий символ добропорядочности, то Коллинз был, скорее, символом бесшабашной свободы. Личная жизнь его была сплошным отступлением от общепринятых норм. Он жил то с одной дамой, то с другой и не думал о браке. Порядочные женщины считали его чуть ли не злодеем.

Вскоре Диккенс поставил пьесу Коллинза «Маяк», в которой оба они играли как актёры. И с тех пор стали неразлучны. Коллинз помогал старшему другу отвлекаться от забот, а сам заражался от него желанием работать. Один из первых своих романов, «Прятки», Коллинз посвятил Диккенсу. В дальнейшем они стали издавать журнал «Круглый год» («All the Year Round») и написали вместе несколько произведений («Праздное путешествие двух ленивых подмастерьев», «Д-р Дулькамара», «Проезд закрыт»), Диккенс помогал Коллинзу оттачивать мастерство, а сам учился у молодого друга умению искать оригинальные сюжетные ходы, необычно строить композицию.

В 1856 г. Диккенс готовил постановку пьесы Коллинза «Замёрзшая пучина». Главные женские роли в ней играли Джорджина Хогарт и две старшие дочери режиссёра. Диккенс играл роль незадачливого влюблённого, который, однако, вместо того чтобы убить соперника спасал его ради любимой женщины и вскоре умирал.

Вероятно, эта роль подсказала ему идею последнего крупного произведения пятидесятых годов — «Повести о двух городах», действие которой относится ко времени французской революции 1789—1794 гг. Сюжет её строится на поразительном внешнем сходстве аристократа Дарни д’Эвремонда и недоучившегося юриста Сидни Картона. Героиня книги Люси Манетт любит Дарни, испытывая к спивающемуся и запутавшемуся в случайных связях Картону разве только жалость. Однако именно Картон спасает жизнь Дарни во время суда по обвинению в шпионаже в Лондоне, а в дальнейшем, в Париже, принимает за него смерть на эшафоте.

Атмосфера книги буквально пропитана кровью, в ней постоянно ощущается дыхание смерти. На этом фоне самопожертвование Картона — проявление высшего гуманизма во имя любви, которая оказывается сильнее, чем жестокость и смерть.

Утраты и сильная любовь. Эти два фактора определяют жизнь Диккенса в последние десять-двенадцать лет его жизни. И, хотя советские литературоведы усиленно настаивали на том, что не личная жизнь определяла его творчество этого периода, их позиция совершенно очевидно несостоятельна. Всё говорит о том, что именно события личной жизни и связанные с ними переживания способствовали появлению «Повести о двух городах» и наиболее сильных, по нашему глубокому убеждению, романов писателя — «Больших надежд» и «Нашего общего друга», нашли отражение в их сюжетах и образах.

Ещё в мае 1857 г. Диккенс с восторгом ожидал приезда Ганса Христиана Андерсена, с которым познакомился за десять лет до того в имении своего издателя Бентли. «Поверьте, — писал он великому датскому сказочнику, — для того, чтобы описать, как я люблю и почитаю Вас, не хватило бы всей бумаги, которой можно устлать Ваш путь от Копенгагена до моего дома». [7] Правда, после пребывания Андерсена в его доме Диккенс поместил на двери его комнаты следующую памятную надпись: «В этой комнате Ганс Андерсен прожил однажды пять недель, которые всей семье показались вечностью».

Но в начале июня стало известно о смерти старого друга Диккенса, Дугласа Джерролда. Диккенс решил собрать средства для помощи его семье сборами от представления «Замёрзшей пучины» в Лондоне и Манчестере. Понимая, что в больших залах его свояченицу и дочерей никто не услышит, он пригласил на их роли профессиональных актрис: свою давнюю знакомую миссис Тёрнан с дочерьми Эллен и Марией.

Это решило его судьбу. Сорокапятилетний писатель влюбился в восемнадцатилетнюю Эллен Тёрнан, ровесницу своей старшей дочери.