Сергей Щепотьев: Диккенс и Теккерей

И всё-таки «Пиквик» был всего лишь пробой пера. Гораздо ярче контраст между добром и злом обозначился в «Оливере Твисте», начатом в том же 1837 г. Здесь встают перед нами ужасы существования бедноты в работных домах, грязь и нищета, уголовный мир столицы, которым противопоставлен Оливер — юная чистая душа, не утратившая своей добродетельности от соприкосновения со скверной.

Преступники, маньяки, палачи, пытки, всякого рода ужасы и кошмары всегда вызывали у Диккенса огромный интерес. Может быть, потому так парадоксально обаятелен содержатель воровского притона еврей Фейгин, образ которого некая мисс Элайза Дэвис сочла оскорблением нации, о чём и написала Диккенсу.

Парадоксально и то, что своё имя этот персонаж получил от милого парнишки, который был другом Диккенса на фабрике ваксы.

«Утончённый читатель всполошился, — отмечал Пирсон, — Певец „низкой“ жизни! Такой Диккенс их не устраивал». Теккерей счёл, что Диккенс не имел права «изображать этих типов интересными, привлекательными. Не следует потакать нездоровым прихотям читателя, давать волю собственному болезненному воображению и потчевать общество такой чудовищной стряпнёй». В отличие от Пирсона, нам эти нападки Теккерея не кажутся «поразительными»: несмотря на то, что со времени их знакомства между ними установились приятельские отношения, едва ли он забыл недавнюю обиду! С другой стороны, и Диккенс едва ли простил собрату по перу один из самых резких отзывов на своё новое произведение...

Так или иначе, уже в следующем, 1838-м, году Теккерей напечатал свою повесть «Кэтрин», героиня которой, выросшая в воровской среде, становится воровкой и убийцей: ни симпатичных персонажей вроде Фейгина, ни идеальных героев наподобие Оливера Теккерей не желал видеть в преступном мире...

Издатель Джордж Хогарт, напечатавший «Очерки Боза» в «Evening Chronicle», однажды пригласил их автора к себе домой. Диккенс быстро завоевал симпатии жены и дочерей Хогарта. И уже через год женился на его старшей дочери Кэт. Она была миловидна, не слишком умна. Но Диккенсу нужно было, чтобы его любили. И после размолвки с Мэри Биднелл особенно важно — чтобы его любили больше, чем любил он сам. Впрочем, Чарлз был ласков и внимателен к супруге. Но по-настоящему сердце его вспыхнуло вновь лишь осенью 1836 г., когда в их доме поселилась пятнадцатилетняя сестра Кэт, Мэри Хогарт. Диккенс боготворил её. Она бывала с ним в театре, на официальных приёмах, дружеских вечеринках. А в мае следующего года скоропостижно умерла.

Долгое время он был не в состоянии работать, тем более что из-за переживаний, связанных со смертью сестры, у Кэт произошёл выкидыш. Но вот до Диккенса доходят вести о том, что в йоркширских школах беспощадно истязают детей. Он отправляется в Йоркшир. Действительность превосходит все описания. Получены документы, доказывающие вопиющие порядки этих заведений. И в 1839 г. Диккенс потряс общество романом «Николас Никлби». Цель была достигнута: уже через год все «экономические» школы Йоркшира были закрыты то ли судом, то ли самими владельцами. А прототип изувера Сквирса — директор «Бауз Акэдэми» Шоу разорился и вскоре умер. Справедливости ради, отметим, что наряду с садистами-наставниками пострадали и ни в чём не повинные учителя, оказавшиеся на улице. Между тем, и мать Диккенса имела причину обидеться на сына, изобразившего её в образе миссис Никльби: видимо, Чарлз не смог простить, что она была против того, чтобы он оставил работу на фабрике ваксы, и только неожиданная твёрдость отца избавила его от этой унизительной службы. Но, к счастью, миссис Диккенс не узнала себя в этом шарже.

Герой романа — бедняк, человек молодой и неопытный — так же, как Оливер, не идёт на соглашение с носителями общественного зла. Сделке с грязным политиканом Грегсбери он предпочитает честную бедность.

Диккенс убеждён, что добро торжествует — по крайней мере, должно торжествовать — над злом. Этим можно объяснить, что Оливер Твист и Николас Никлби в конце концов находят влиятельных и благородных покровителей и устраивают свою судьбу.

О скитаниях обездоленной малышки Нелл, преследуемой гротескно очерченным карликом Куилпом, повествует «Лавка древностей» (1840). Добро приходит на помощь маленькой героине, но слишком поздно. Смерть Нелл, конечно, отразила тяжёлые душевные переживания автора: он был не в силах забыть утраты Мэри Хогарт. На протяжении двух изрядного объёма глав по-настоящему трогательно оплакивает героиню (а вернее — её прототип) Диккенс.