Нина Меднис - Венеция в русской литературе

М. Волошин, не имея в виду близнечество, удивительно точно запечатлел этот образ возникающей в зеркальном отражении тройственности:

Вейль Г. Симметрия. М., 1968.

Там же. С. 40–41.

Сами имена первой близнечной пары — Атлас и Гадес — указывают на соотношение верха и низа, а в горизонтальном пространстве Атлантиды — на центр и периферию, то есть на типичную близнечную семантику, связанную с единством противоположного.

Бидерманн Г. Энциклопедия символов. М., 1996. С. 101.

Фуко М. Слова и вещи. С. 42.

Там же. С. 43

Звезда. 1996. № 11. С. 29. Далее ссылки в тексте приводятся по этой публикации

Одоевский В. Ф. Соч.: В 2 т. М., 1981. Т. 1. С. 59.

Кэрролл Л. Приключения Алисы в Стране чудес: Сквозь зеркало и что там увидела Алиса, или Алиса в Зазеркалье. М., 1979. С. 191.

Андерсен Г. Х. Сказки и истории: В 2 т. Л., 1969. Т. 1. С. 295.

Муратов П. Герои и героини. М., 1918. С. 7.

Там же. С. 28–29.

Альберти Л. Б. Девять книг о зодчестве. М., 1935. Т. II. С.

Некий интегрированный относительно апухтинского и тургеневского вариант находим у Н. Гумилева:

Блок А. А. Собр. соч.: В 8 т. М.; Л., 1963. Т. 8. С. 282–283.

Кузмин М. А. Избр. произв. Л., 1990. С. 483.

Письмо М. В. Веревкиной, ноябрь 1893 г. ( Репин И. Е. Избр. письма: В 2 т. М., 1962. Т. 2. С. 42).

Лифарь С. С Дягилевым. СПб., 1994. С. 56.

Анненков П. В. Парижские письма. М., 1983. С. 19.

Остроумова-Лебедева А. П. Автобиографические записки. М., 1974. С. 311.

Лифарь С. С Дягилевым. С. 97.

Осоргин М. А. Времена. М., 1989. С. 97.

Осоргин М. Очерки современной Италии. М., 1913. С. 29–30. Впервые очерк был опубликован в 1925 г. в «Известиях», № 233.

Описание такого рода встреч приобретает в русской венециане 50–70-х гг. ХХ в. характер языковой единицы. Трудно представить, что русским писателям, посещавшим Венецию в эти годы, в действительности так часто встречались бывшие в российском плену венецианцы, знающие русский язык. Но помимо очерков В. Некрасова такой персонаж появляется в стихотворении С. Васильева «Гондольер поет страданье» (1962), по объему приближающемуся к небольшой поэме. Вводится он в текст в противовес пресловутым «толстосумам», которые мешают русским поэтам и писателям той поры вполне по-домашнему чувствовать себя в Венеции и ощутить ее красоты. Это противопоставление присутствует и у В. Некрасова, но не столь явно. В целом в советской венециане этого периода создается устойчивая семиотическая сетка, которая легко накладывается на изображение любого уголка западного мира, но в случае с Венецией контрасты и несообразности, как они видятся авторам произведений, выглядят особенно вопиющими. В этом смысле, как ни парадоксально, Венеция оказывается очень удобной для выражения в тексте известной идеологии. Ее культурно-исторический фон, кажется, сам отторгает некие издержки цивилизации, которые советские писатели усматривают то в крейсере на венецианском рейде, то в обилии богатых немецких и американских туристов:

По какой-то причине особенную нелюбовь поэты той поры испытывают к собакам «толстосумов». Эти животные оскорбляют их эстетическое чувство и едва ли не заслоняют собой красоту города, отчуждая от него. Удивительно, но собака как отрицательный персонаж кочует в эти годы из одного произведения в другое. К сожалению, начало эксплуатации этого образа в русской литературной венециане положил Н. Заболоцкий стихотворением «Венеция» (1957):