Вольф Шмид - Проза как поэзия. Пушкин, Достоевский, Чехов, авангард

Настоящая работа представляет собой русский вариант статьи: «Sujet und Mythos in Evgenij Zamjatins „Überschwemmung“», опубликованной в моей книге: Ornamentales Erzählen in der russichen Modeme. Čechov — Babel’ — Zamjatin. Frankfurt a. M. u. a., 1992. S. 155—177. Русский вариант был впервые напечатан в журнале: Русская литература. 1992. № 2. С. 56—67.

О противопоставлении культурных систем в рассказе «Пещера» см.: van Baak J. Zamjatin’s Cave. On Troglodyte versus Urban Culture, Myth and the Semiotics of Literary Space // Russian Literature. Vol. 10.1981. P. 381—422.

Замятин E. И. Закулисы (1929) // Замятин E. И. Сочинения. М., 1988. С. 472.

Там же. С. 470.

Там же.

Органически растущему «интегральному образу» соответствует в восприятии органически укореняющееся впечатление: «им самим [т. е. читателем — В. Ш. ] договоренное, дорисованное — будет врезано в него неизмеримо прочнее, врастет в него органически» (Закулисы. С. 470).

Там же. С. 468.

Там же. С. 468.

Выделение звуков здесь и в дальнейшем мое — В. Ш.

Закулисы. С. 468—469.

Там же. С. 469.

Об иконическом понимании Белым употребленных им в романе «Петербург» звуковых фигур см. выше статью «Звуковые повторы в прозе Чехова».

Все цитаты из «Наводнения» приводятся по изданию: Замятин Е. И. И збранные произведения: Повести. Рассказы. Сказки. Роман. Пьесы. М., 1989. В скобках указывается страница.

Закулисы. С. 467.

См., напр.: Leech‑Anspach G. Evgenij Zamjatin: Häretiker im Namen des Menschen. Wiesbaden, 1976. S. 96—98; SchefflerL. Evgenij Zamjatin: Sein Weltbild und seine literarische Thematik. Köln, 1984. S. 247—248, 251.

О сходствах и контрастах между «Наводнением» и «Преступлением и наказанием» см.: Collins Ch. Evgenij Zamjatin: An Interpretive Study. Den Haag, 1973. P. 91— 94.

Такую позицию см.: Shane A. M. The L ife and Works of Evgenij Zamjatin. Berkeley, 1968 («наказанием является душевная пытка, следующая после преступления», с. 196) и L eech‑Anspach G . Evgenij Zamjatin. («признавая свою вину, Софья берет на себя ответственность за свое действие и его искупление», с. 101).

Об определении события в тексте как «перемещения персонажа через границу семантического поля» см.: Лотман Ю. М Структура художественного текста. М., 1970. С. 282.

Слова «до краев» перекликаются с выражением «через край», которое, будучи отводом от интегрального образа наводнения, встречается и в прямом, и в переносном значениях: Софья наливает в лампу керосин. Лампа уже полна. Керосин льется «через край» (494). Трофим спрашивает, что с ней. Она не выдерживает: «это было через край, хлынули слезы» (495).

См.: Collins Ch. Evgenij Zamjatin. P. 91—94.