Ираклий Андроников - Лермонтов. Исследования и находки

В 1839 году Лермонтов, как мы видим, вернулся к поэтическому сюжету 1832 года. Вновь обнаруженная редакция стихотворения составляет развитие этой же темы. Перечитаем текст, обнаруженный в альбоме Антонины Николаевны Знаменской:

Но знаменитым это стихотворение стало в следующей редакции, напечатанной при жизни Лермонтова в первой книжке «Отечественных записок» 1841 года. С текстом, обнаруженным в новом альбоме, в этом стихотворении совпадают две первые строфы (с переменою одного слова). Три остальных написаны заново.

Историю, связанную с печатанием этого стихотворения, рассказал Иван Иванович Панаев, один из ближайших сотрудников «Отечественных записок» Краевского. Однажды утром, когда он находился в кабинете Краевского, приехал Лермонтов, который привез это стихотворение и, прочитав его, спросил:

— Ну что? Годится? Рассказ известен, но сейчас следует обновить его в памяти. «— Еще бы, дивная вещь! — отвечал г. Краевский, — превосходно; но тут есть в одном стихе маленький грамматический промах, неправильность.

— Что такое? — спросил с беспокойством Лермонтов.

— „Из пламя и света рожденное слово…“ — это неправильно, не так, — возразил г. Краевский, — по-настоящему, по грамматике, надо сказать из пламени и света…

— Да если этот пламень не укладывается в стих? Это вздор, ничего, — ведь поэты позволяют себе разные поэтические вольности — и у Пушкина их много… Однако… (Лермонтов на минуту задумался)… дай-ка я попробую переделать этот стих.

Он взял листок со стихами, подошел к высокому столу с выемкой, обмакнул перо и задумался… Прошло минут пять. Мы молчали. Наконец Лермонтов бросил с досадой перо и сказал:

— Нет, ничего не идет в голову. Печатай так, как есть. Сойдет с рук…» [882] И. И. Панaeв. Литературные воспоминания. Гослитиздат, 1950, с. 134, 135.

Много лет спустя, 16 августа 1878 года, А. А. Краевского в его квартире на углу Литейного и Бассейной навестил П. А. Висковатов, собиравший материалы для биографии Лермонтова. Краевский вспомнил тогда этот случай. Висковатов его рассказ записал.

«Лермонтов волочился за Соломирской, и волочился долго. Раз утром будит меня в 7 часов. Горничная говорит, что Л<���ермонтов> приехал, я вскакиваю, п<���отому> ч<���то> даром же не приедет человек из Царского Села, ведь не по ж<���елезной> д<���ороге>. Накинул халат и выхожу к нему в кабинет: „Мих<���аил> Ю<���рьевич>, что с тобой случилось?“ Ничего! Вот уж подл<���инно> „счастлив в любви, несчастлив в картах“. Вчера наконец удалось дело с Соломирской. Прихожу домой, сел с товарищами играть в карты и проиграл, брат, все. Денег нет ни гроша. Предлагаю им тетрадь своих стихов, никто копейки ставить на карту не хочет. Да оно и справедливо. А кстати, вот тебе новое стихотворение.

Л<���ермонтов> вынул листок и подал мне. Это были

Я смотрю и говорю: „да здесь грамматики нет — ты ее не знаешь. Как же можно сказать.

Из пламени!“

Л<���ермонтов> схватил листок, отошел к окну, посмотрел. „Значит, не годится?“ — сказал он и хотел разорвать листок.

„Нет, постой, оно хоть и не грамматично, а я все-таки напечатаю“. — „Как, с ошибкой?“ — „Когда ничего другого придумать не можешь. Уж очень хорошее стихотворение“. — „Ну, черт с тобой, делай, как хочешь“, — сказал Лермонтов» [883] ИРЛИ, Рукописный отдел, ф. 524, оп. 3, № 93. .

Судя по тому, что стихотворение напечатано в первой книжке журнала за 1841 год и цензурное разрешение на выпуск выдано 1 января, что Лермонтов приезжал к Краевскому из Царского Села, стало быть, служил еще в лейб-гусарах, все это происходило еще в 1840 году, в самом начале, до поединка с Барантом и до новой кавказской ссылки, из которой Лермонтову удалось приехать ненадолго в столицу только в 1841 году в феврале; словом, эпизод с разговором о строке «из пламя и света» и попыткой поправить стихотворение относится к началу 40-го года.