Павел Анненков - Жизнь и труды Пушкина. Лучшая биография поэта

В подлиннике «объятая невольным» зачеркнуто и заменено фразой, недоступной разбору.

Не можем пропустить забавной фразы, встреченной в эпизоде о странствиях Онегина после стиха «Я жил тогда в Одессе пыльной…». Вот она:

«Юность поет про любовь». Этот стих Проперция имел у Пушкина еще другой, так сказать, подставной стих. Сверху отрывка карандашом написано: «И первой нежностью томима».

Выписываем здесь еще две черновые строфы этого отрывка. Может быть, ими он даже хотел начать снова роман свой, но потом одумался и покинул намерение…

В бумагах Пушкина сохранилось еще несколько отрывков из посланий к друзьям, нигде не напечатанных: лица, имеющие их в руках своих в полном и оконченном виде, вероятно, сообщат публике эти весьма любопытные произведения нашего поэта. Мы не имеем возможности приводить здесь отрывки, которые, статься может, совсем не похожи на настоящие стихотворения. Вот пример такого послания к одному из товарищей поэта:

В «Москвитянине» 1841 года (№ 10) г-н И. Добр-н, в письме к издателю его о сочинениях Пушкина, приводит неизданное стихотворение Пушкина «Циклоп»:

Г-н. Добр-н сопровождает это стихотворение замечанием, которое остается для нас необъяснимым. «Оно (стихотворение. — (П. А.)) напечатано, — говорит он, — вместе с другими французскими и немецкими стихами, сделанными на тот же случай в немногих экземплярах. Я имел удовольствие видеть один из них и читал между ними русские стихи И. А. Крылова, которых, к сожалению, не могу припомнить». Таких отдельных произведений, таящихся в руках знакомых и приятелей поэта, вероятно, еще много.

Мы еще не упомянули, что весной 1830 г. Пушкин был выбран также членом и «Общества любителей российской словесности», существовавшего тогда в Москве. Известно, что в периодическом издании этого общества появились некоторые из первых его произведений. Однако ж Пушкин ни разу не присутствовал в заседаниях общества и шутя говорил о нем, что оно уже до излишества выказывает отличительное свойство Москвы — гостеприимство.

«Капитанская дочка» напечатана была при жизни автора в «Современнике» 1836 года, том четвертый. «Русалка» — в «Современнике» 1837 г., после смерти поэта, том шестой, а «Дубровский» уже сообщен был посмертным изданием сочинений Пушкина в 1841 году. Таким образом, первое произведение оставалось неизвестным публике 4 года, второе 5 лет, третье почти девять. Кстати сказать, что и «Арап Петра Великого» не имеет оглавления у Пушкина. Он был написан в 1827–1828 году, напечатан после смерти автора в «Современнике» же 1837 года, том шестой, и пролежал в тетрадях Пушкина тоже с лишком 9 лет.

Издание «Вечеров» и самое заглавие этой книги (как ныне известно) задумано и совершено по совету П. А. Плетнева, который говорил тогда не умевшим ценить этот талант: «В его произведениях хранятся цельные куски золота».

Т. е. стихов. Заметка, однако ж, не подтверждаемая прозаическими сочинениями Пушкина.

Не можем удержаться, чтоб не привести здесь забавного рассказа самого Гоголя о попытках его познакомиться с Пушкиным, когда он еще не имел права на это в своем звании писателя. Впоследствии он был представлен ему на вечере у П. А. Плетнева, но прежде и тотчас по приезде в С.-Петербург (кажется, в 1829 году), Гоголь, движимый потребностью видеть поэта, который занимал все его воображение еще на школьной скамье, прямо из дома отправился к нему. Чем ближе подходил он к квартире Пушкина, тем более овладевала им робость и наконец у самых дверей квартиры развилась до того, что он убежал в кондитерскую и потребовал рюмку ликера… Подкрепленный им, он снова возвратился на приступ, смело позвонил и на вопрос свой: «Дома ли хозяин», услыхал ответ слуги: «Почивают!» Было уже поздно на дворе. Гоголь с великим участием спросил: «Верно, всю ночь работал». — «Как же, работал, — отвечал слуга, — в картишки играл». Гоголь признавался, что это был первый удар, нанесенный школьной идеализации его. Он иначе не представлял себе Пушкина до тех пор, как окруженного постоянно облаком вдохновения.