Ольга Кафанова - Тургенев, Флобер и Жорж Санд - межкультурный полилог

Жорж Санд, в свою очередь, прочла роман с интересом и удовольствием и нашла возможным опубликовать его анализ, защищающий его от нападок критики, в еженедельнике «Courrier de Paris». Когда в 1862 г. появился роман «Salammbo» , Жорж Санд опять не преминула похвалить его в письме от 26 января 1863 г. Это письмо и явилось началом ее богатой переписки с Флобером, переписки, которую называют «самой прекрасной перепиской XIX века». Она насчитывает 201 письмо Жорж Санд и 218 писем Флобера. Что касается переписки Флобера с Тургеневым, то она уступает в количестве, включая 140 писем Флобера и 95 писем Тургенева.

В настоящее время во Франции началась подготовка коллективной монографии, посвященной анализу Correspondance George Sand ­­– Gustave Flaubertё. Несмотря на обилие тем, в ней затронутых (это и бытовые подробности жизни, и философские, онтологические проблемы, обсуждение состояния французского общества, современной политики), главным предметом обсуждения было искусство, его цели, предназначение. При этом можно выявить три основных направления в их дискуссии (как это делается в проекте планируемого во Франции исследования). Прежде всего, это вопрос о месте литературы и искусства. Сюда входит и флоберовская идея безличности, и концепция Прекрасного, поиск эстетического, понимаемый как результат (у Флобера) или только как прием (у Жорж Санд) и др. Второй круг вопросов касается собственно места артиста, художника. Не просто определить характер отношений между самими писателями, иногда это отношения матери и сына, иногда — мэтра и ученика. Однако вопрос о том, кто мэтр, кто ученик остается открытым (Флобер постоянно называл «мэтром», «мастером» как Жорж Санд, так и Тургенева, в то же время сам он считался одним из самых тонких своего времени). Наконец, третья проблема, обсуждаемая в переписке Флобера и Санд — это место и роль читателя в процессе создания произведения искусства. Как большой художник должен реагировать на непонимание, глупость читателя — вопрос, очень мучивший Флобера. Что нужно ей противопоставить, чтобы не опустить руки и все-таки продолжать писать?

Жорж Санд достаточно просто и ясно объяснила свое понимание вопроса, мучившего Флобера: как преодолеть конфликт между писателем и читателем, или в более широком смысле — конфликт между художником и публикой, массой. Для кого нужно писать? Для избранных десяти человек, которые вас поймут, как считал Флобер? Жорж Санд знала другой ответ:

«Пишут для всех, для всех, кто нуждается в приобщении. Когда ты не понят, ты смиряешься и начинаешь снова. Когда тебя понимают, ты радуешься и продолжаешь. В этом весь секрет наших упорных трудов и нашей любви к искусству. <���…> И если настоящее бесплодно и неблагодарно, если теряешь всякую активность, всякое доверие к публике, служа ей, насколько это в твоих силах, остается упование на будущее, которое поддерживает мужество и залечивает всякую рану, нанесенную себялюбию» [4] Ibid. P. 84. .

Флобер, казалось бы, был равнодушен к читательскому успеху своих произведений. Но когда этот процесс конфликта с публикой затянулся, он впал в настоящую депрессию. Он не мог простить равнодушия к своему роману «L’Èducation sentimentale». Тургенев подбадривал своего друга, но понимал, однако, что настоящий художник не может долго жить без успеха, означающего понимание и признание его творческих открытий другими. Он очень надеялся на читательский успех «Искушения Святого Антония». 20 февраля 1870 г. Тургенев писал: «Да, конечно, к вам были несправедливы, но наступил час, когда надо собраться с силами и обрушить на голову читателей подлинный шедевр. Ваш „Антоний“ может сыграть роль такого булыжника. Не мешкайте с этим, вот мой постоянный припев» [5] Тургенев И.С. Полн. собр. соч.: В 28 т. Письма: В 13 т. Т. 8. М.; Л., 1964. С. 189. . Когда надежда на успех и этого произведения не оправдалась, Тургенев переложил ответственность за провал на недостаточно развитого читателя. В июньском письме 1874 г. он писал: «Решительно, „Антоний“ не для широкой публики: обыкновенные читатели в ужасе от него отшатнулись — даже в России. Я не думал, что соотечественники мои такие жеманные. Тем хуже! Но „Антоний“ — книга, которая будет жить несмотря ни на что» [6] Там же. Т. 10. С. 441. .

Но потеря связи с читателем может возникнуть и по вине самого художника. Тургенев понимал, что в своих экспериментах с объективным методом Флобер перестает учитывать не только вкусы массового читателя, но и элементарные законы восприятия. Это не могло не беспокоить русского писателя, с тревогой следившего за претворением замысла «Бувара и Пекюше». Пребывание Флобера в горах Швейцарии он советовал ему использовать для «того, чтобы придумать нечто захватывающее, жгучее, пламенное». В этом же июльском письме 1874 г. Тургенев попытался робко скорректировать план последнего романа. Флобер, как известно, задумал создать монументальное эпическое произведение, в котором бы сама композиция и подбор фактов должны были продемонстрировать ограниченность как отдельного заурядного человека, стремящегося к знанию, так и несовершенство самого знания, воплощенного в разных науках и искусствах, дающих противоречивые результаты.