Владимир Караковский - Любимые мои ученики

Ответ. Причин много. В принципе это нормально. Сам по себе этот факт не надо драматизировать. Если эти расхождения не разрушают отношения, необходимые для работы.

Вопрос. Как должен поступать учитель, если он чувствует, что ребенок его не принимает, не уважает?

Ответ. Искать пути к ребенку, терпеть и искать. Повернуть глаза на себя. Однако вот что хочется добавить. Мы все время требуем от учителя, чтобы он понимал своих учеников, и никогда не говорим ученикам, что и они должны стремиться понять учителя. Особенно, если эти ученики — старшеклассники. Для взаимопонимания желания одной стороны недостаточно. Требование от взрослых одностороннего понимания — форма иждивенчества...

Вопрос. Каким вы хотели бы видеть современного учителя?

Ответ. Прежде всего он должен быть современным, то есть жить проблемами страны, общества, своих соотечественников. Он должен быть личностью, хватит с нас «никаких учителей», «пирожков ни с чем». Безусловно, он должен быть высоким профессионалом, хватит нам работать на глазок или по наитию. Учитель сегодня — это тип творческой личности. Непременным качеством считаю также интеллигентность. И, наконец, умная любовь к детям. Подчеркиваю — умная, ибо безумная любовь только портит.

Вопрос. Каково ваше мнение о гласности и демократизации применительно к школе? В частности, считаете ли вы, что есть такие темы, которые в школе ученикам обсуждать противопоказано?

Ответ. Школа всегда отражала уровень развития общества, правда, с некоторым опозданием. Я верю, что скоро во все школы придут гласность и демократизм. Как истина всегда конкретна, так и гласность в каждом школьном коллективе будет выражаться по-разному. То же можно сказать и о демократических тенденциях. Их не введешь решением педсовета. Многое придется изменить. Но не всем. Есть школы и учителя, для которых воспитание правдой было всегда естественным делом, а демократизм отношений — единственно приемлемой их формой. О второй части вопроса. С учениками можно говорить обо всем, кроме тем, которые у всех порядочных людей не подвергаются обсуждению. Например, нельзя с ребятами обсуждать недостатки учителя в его отсутствие или отношения, которые существуют в педагогической среде между коллегами.

Вопрос. Скажите, вы к своей работе относитесь как к призванию или как к обязанности?

Ответ. Как к смыслу жизни.

Вопрос. Если бы вам подарили 4—6 добавочных уроков по литературе, какому автору по программе или вне программы вы отдали все это время?

Ответ. Я отдал бы эти часы обучению творчеству.

Вопрос. Как вы относитесь к современным молодежным течениям?

Ответ. Прежде всего я хочу их понять, разобраться в причинах появления каждого и представить возможные последствия. В зависимости от этого и отношение к ним разное. Во всяком случае, я не склонен все списывать за счет возрастных метаний. Думается, человек в 15—16 лет уже способен соотнести свое общественное поведение с принятыми среди цивилизованных людей понятиями морали и нести ответственность за свои поступки. Я за понимание, но без заигрывания.

Вопрос. Представьте: вы министр просвещения. Каковы ваши первые действия?

Ответ. Во-первых, спешу вас успокоить: министром я не буду, это дело не для меня. Во-вторых, раз мне трудно представить себя в этой роли, то трудно и ответить на вопрос. Ну, а если серьезно, я бы собрал всех умных людей и вместе с ними создал концепцию современной советской школы.

Пройдет совсем немного времени, и они покинут школу. У них не будет возможности задавать столько вопросов, по крайней мере чаще им придется самим искать ответы. Но я твердо знаю, что многие еще вернутся, а некоторым я буду иметь удовольствие сказать:

— Здравствуйте, коллега!

В истории педагогики всегда четко прослеживались две тенденции. Назовем их условно: деловая, рациональная система воспитания и гуманистическая, романтическая педагогика. Первая ставила своей задачей воспитание делового человека, функционера, отлично приспособленного к практической деятельности в какой-то конкретной области. Вторая давала (или хотела дать) миру человека-мыслителя, с широким кругозором, благородного мечтателя. Лучшие умы человечества вынашивали идею гармонической личности, соединяющей оба начала. Однако долгое время эта идея оставалась утопией. Да и ныне большинство буржуазных педагогов гармоническую личность отрицают. Западная технократия выдвинула лозунг: «Знания важнее нравственности». Что греха таить, и у нас есть люди, разделяющие подобную позицию. Ее сторонники утверждают, будто все достижения человеческой цивилизации есть результат знаний и дела. Задачу массовой школы они видят в том, чтобы дать минимальный объем знаний, обеспечивающий возможно быстрое включение человека в производственный процесс. И сегодня идут горячие споры о том, надо ли в каждом ребенке открывать Рафаэля или следует использовать время воспитания на практические умения и навыки, надо ли помочь детям увидеть «небо в алмазах» или лучше учить их внимательно смотреть под ноги.