Катя Зайде - Самый любимый ребенок в мире сводит меня с ума [Как пережить фазу упрямства без стресса и драм] [litres]

Если мы точно знаем, чего хотим, а чего не хотим, это действует на детей сильнее, чем все речи, уговоры и убеждения, вместе взятые. То же самое относится к привычке убегать. Мы не хотим, чтобы дети удирали от нас, но не демонстрируем уверенности в том, что ребенок этого не сделает. Зеркальные нейроны детского мозга воспринимают нашу неуверенность, которая передается им посредством мимики и жестов и превращается в неосознанные указания к действию. Так что если родители сильно боятся, что их ребенок выбежит на дорогу, они подсознательно проявляют этот страх, и ребенок действительно убегает, так как его система зеркальных нейронов запускает соответствующую программу действий. Тем самым он подтверждает обоснованность опасений родителей.

Внимание! Это вовсе не упрек с нашей стороны. Мы хотим лишь подчеркнуть двойственность, в которой живет нынешнее поколение родителей. Нам нужно, с одной стороны, вернуть себе внутреннюю уверенность в том, что мы несем ответственность за наших детей, а с другой – твердо убедить себя, что наше руководство и наставничество будут признаны детьми. Именно поэтому нет необходимости применять наказания или угрожать другими последствиями. Поскольку нам в детстве никто не показывал такого примера, нам чертовски сложно взрастить в себе веру в такое послушание, в то время как екуана, возможно, даже не поймут вопроса: «А что вы будете делать, если дети не выполнят то, о чем вы их просите?»

Родителям нужно учиться ясно выражать свои ожидания как для себя, так и для детей. Таким образом мы вселяем в них уверенность, которая при другом способе воспитания достигается путем «логических умозаключений». Почувствуйте разницу между утверждениями: «Я ожидаю, что ты сделаешь то, о чем я прошу, так как иначе я лишу тебя какой-либо привилегии (накажу тебя), а я знаю, что тебе этого не хочется» и «Я ожидаю, что ты сделаешь то, о чем я тебя прошу, так как знаю, что ты с рождения наделен желанием сотрудничать и помогать другим». Мы верим, что дети рождаются с природным желанием вести себя социально приемлемым способом и им совершенно не нужно прививать это умение извне. Мы также демонстрируем уверенность в том, что, даже когда они ведут себя не так, как нам хочется, мы считаем этом нормальным и соответствующим их возрасту. Только если мы, родители, сами поверим в это, такое отношение передастся нашим детям. Они чувствуют доверие взрослых и откликаются на него. Если же мы усомнимся в своих воспитательных возможностях и силах или решим, что дети не хотят идти нам навстречу, то им передастся эта неуверенность и они будут и дальше убегать от нас, перечить нам и не слушаться.

Каждый день и час многие из нас прилагают невероятные усилия, чтобы преодолеть наследие того воспитания, которое выпало на нашу долю в детстве и до сих пор определяет наши интуитивные поступки. Каждый день мы развиваемся и растем над собой. Каждый день стоит нам неимоверных усилий, и нередко мы приходим в отчаяние, если реагируем на какое-то событие глупо и выглядим болванами в собственных глазах. К сожалению, дети часто не ценят наших усилий. Они сердятся, ноют, плачут и кричат. Иногда они отказываются сделать что-либо просто из-за упрямства. Они не видят, как много сил мы тратим на них, и ни капельки не благодарны нам. Разве это справедливо? Разве нет в этом нечестности? Нету. Ведь наши дети не знают, как обстоят дела в других семьях и в каких условиях росли и воспитывались их дедушки и бабушки. Они понятия не имеют, что было бы, если бы мы воспитывали их иначе, не учитывали их потребностей, не старались установить с ними хорошие отношения. Они лишь видят то, что происходит в их семье, принимая это за единственно истинную любовь.

Каждый ребенок рождается с сознанием, что родители будут любить его безусловно – такая уверенность выжжена каленым железом в анналах коллективной памяти. Когда эта безусловная любовь сопровождается физическими наказаниями, то младенцы и маленькие дети принимают их как данность: это правильно, раз родители так поступают. Точно так же дети воспринимают нашу доброту и самоотверженность – относясь к ним как к чему-то само собой разумеющемуся.

Наше поведение в первые три года жизни ребенка формирует его понимание любви и прочих отношений, которые он заводит позже. Наши поступки никогда не будут казаться детям необычными, экстраординарными, исключительными, поэтому, с их точки зрения, они не стоят ни особого отношения, ни благодарности. Малолетним отпрыскам не понять и не постичь, как им повезло, что мы их родители. Поэтому очень важно говорить с детьми на подобные темы – конечно, без угроз вроде: «Скажи спасибо, что я твой отец/твоя мать! В других семьях тебя бы уже давно выпороли за такую наглость!», а через вербализацию ситуации. Например, мы останавливаемся, чтобы ребенок мог собрать на дороге камни, и в этот момент можем сказать: «Тебе хочется поиграть с камушками, а мне хочется идти дальше. Но у нас еще есть немного времени. Я подожду, пока ты не закончишь». В этом случае ребенок оценит наши усилия и вспомнит о них в будущем.