Спартак Ахметов - Беседы о геммологии

Великий поэт жил в «золотой век» царицы Тамар (1184–1207). Более того, он был государственным казначеем. Как министр финансов, он хорошо разбирался в драгоценных камнях, а как поэт использовал их названия для построения блистательных метафорических рядов. Самоцветы тут и там вплетены в ткань повествования. Вот идет славословие царице:

Всего три строфы, а какая россыпь самоцветов! Тут и агат, и лал (благородная шпинель), и перл (жемчуг), и рубин. Все блестит, сверкает и переливается смоляно-черными, огненно-красными, перламутрово-белыми красками. Поневоле зажмуришься!

Однако почему агат стал синонимом смоляно-черного цвета? Мы уже знаем, что агат — это разновидность халцедона, окрашенная в самые разнообразные цвета. Для агата характерна полосчатость, а не чернота.

Между тем в мировой литературе очень часто все черное ассоциируется с агатом. Вот две строки из газели Рудаки:

Почти так же уничижает себя перед возлюбленной Хафиз:

У Анны Ахматовой читаем:

В «Словаре современного русского литературного языка» сказано, что слово «агат» часто путают с похожим на него словом «гагат» при образном определении черных блестящих волос и глаз. Такую подмену и допустили переводчики Руставели, Рудаки и Хафиза. В оригинале «Витязя в тигровой шкуре» употреблено слово «гишер», которое на Кавказе издавна служит синонимом гагата (от армянского «гишери» — ночь).

Приведем еще две строки в переводе Н. Заболоцкого:

Речь идет о поцелуе, сблизившем агатовые ресницы и рубиновые уста. Те же две строки в переводе П. Петренко звучат так:

Не знаем, как насчет поэзии, но за точность употребления термина ручаемся. И переводя на русский язык стихи восточных поэтов, более не будем путать агат с гагатом:

Поделочный камень гагат — это разновидность каменного или бурого угля, появляющаяся при битумизации вечнозеленых араукарий. Гагат мягок и легко полируется, приобретая яркий смолистый блеск с бархатным оттенком. В древности он был любимым украшением. В средние века считали, что гагат укрепляет зрение, оберегает от сглаза. Бируни писал, что именно поэтому на детей надевали ожерелья из гагата. У мусульман огромной популярностью пользовались гагатовые четки, у христиан — крестики и кольца.

В поэме «Витязь в тигровой шкуре» агат (гагат) упомянут тридцать раз. С бархатистой чернотой камня поэт сравнивает глаза, ресницы, косы, зрачки и брови героев. Ни разу гагат не выступает в качестве собственно камня, видимо, из-за его дешевизны. На страницах поэмы фигурируют и другие самоцветы. Вот перечень камней Руставели (первая цифра — общее количество упоминаний, в скобках — число упоминаний в качестве драгоценности). Жемчуг — 49 (24), гишер — 30 (0), шпинель — 27 (13), рубин — 23 (8), алмаз — 8 (1), гранат — 7 (7), коралл — 6 (0), изумруд — 5(1), янтарь — 4(0), хрусталь — 2 (1), серпентин — 2 (2), бирюза — 1 (1), сапфир — 1 (1). Кроме того, 19 (0) раз встречены просто кристаллы и 19 (14) раз — самоцветы или драгоценные камни. Всего ткань поэмы расшита 203 (73) самоцветами.

Предшественники и современники Руставели — Рудаки, Хайям, Саади, Фирдоуси, Низами, Кул Гали и другие — использовали жемчуг, лалы, яхонты, кораллы для сравнения с зубками, ланитами и губками красавиц. Однако ни один из них не ставил дешевый гагат столь высоко. Значит, существует какая-то причина особой притягательности смоляно-черного камня для Руставели. Не связана ли эта причина с детством поэта?