Спартак Ахметов - Беседы о геммологии

Царапина на грани! На кабошоне писателя тоже есть царапина. Еще одно доказательство подлинности его слов! Наше дыхание перехвачено. Черная тень повешенной падает на разгоряченные головы. И вдруг нас осеняет: царапина-то на грани! На грани! Кабошон по самому своему определению не может иметь граней, как не может иметь граней куриное яйцо.

Притязания экс-фантаста оказались беспочвенными. Однако это, как пишут иные рецензенты, нисколько не умаляет древности и красоты принадлежащего ему сапфира. Но и только.

Другой, подлинный, сапфир волнует нас. Впервые он блеснул осенним вечером на безымянном пальце С. А. Ермолинского, известного кинодраматурга, автора сценариев ряда популярных фильмов, в том числе «Неуловимых мстителей» и «Эскадрона гусар летучих». Это было в Переделкине, на даче В. А. Каверина. Вениамин Александрович сказал о перстне всего два слова, но они заставили забыть обо всем на свете. Перстень притягивал как магнит, он был тщательно рассмотрен и запечатлен в памяти.

Это был перстень М. А. Булгакова!

Тонкий золотой ободок, поднимающийся четырехугольным кастом. В него вставлен сапфир цвета выгоревшего василька. У основания камень кажется светлым, к вершине темнеет. В нем проблескивает едва уловимый фиолетовый огонек (Саят-Нова, возможно, так сказал бы о цвете сапфира: «Райхан, который увидел и запомнил фиалку»). Сапфир огранен кабошоном редкой пирамидальной формы: в основании прямоугольник размерами примерно семь на пять миллиметров, далее он закругляется, но ребра пирамиды сохранены и при взгляде сверху напоминают косой андреевский крест. Размер камня — с горошину. В нем при внимательном рассмотрении видны включения в виде мелких пузырьков.

Вот история сапфира, которую мы услышали от Сергея Александровича Ермолинского. Некоторые обстоятельства уже описаны писателем в книге «Драматические сочинения», которая вышла в 1982 году. Она бесценна для нас первым подробным и сердечным очерком о жизни М. А. Булгакова.

После смерти друга Сергей Александрович пережил войну и послевоенные мытарства. В 1949 году он оказался в Москве без жилья и без работы. Временно поселился у Елены Сергеевны Булгаковой, вдовы писателя. Самое ценное, что у него было, — это пьеса о Грибоедове, которую согласились прослушать во МХАТе. Процедура читки достаточна нервна, так как актеры с голоса примеряют роли на себя. Горе пьесе и автору, если роли не находятся. (Впрочем, ситуация эта хорошо известна по булгаковскому «Театральному роману».)

Сергей Александрович, собираясь в театр, нервничает, непрерывно курит. Никак не завязываются тесемки на папке с рукописью. И тут Елена Сергеевна достает перстень, который сберегла в голодные и безденежные годы.

— Надень его, — сказала она. — Он поможет. Если будет плохо, поверни камнем вверх. Сапфир начнет испускать праны добра на слушателей…

Конечно, «праны» существуют только в индийских легендах, но читка прошла успешно. Правда, пьесу поставил не МХАТ, а Театр имени К. С. Станиславского, который был только что образован. Собственно, со спектакля «Грибоедов» он и начался. Пьеса имела успех, автора вызывали…

До самой смерти в феврале 1984 года Сергей Александрович не расставался с перстнем. Он носил его на безымянном пальце левой руки. Когда камень был повернут внутрь, перстень походил на обручальное кольцо и не привлекал внимания. А когда он смотрел вверх, нас завораживало мерцание синего сапфира Булгакова и отчаянно голубых глаз Сергея Александровича.

Ныне перстень хранится у Татьяны Александровны Луговской, вдовы С. А. Ермолинского.

Перстень Шаляпина.В пару к перстню Булгакова расскажем еще об одном талисмане. Сделаем это со слов Марина Бончева, болгарского журналиста.

Марин Бончев был вхож в дом знаменитой оперной певицы Илки Поповой, имя которой гремело в Европе в тридцатых годах. В летописи Софийской народной оперы образ старой графини из «Пиковой дамы» в ее исполнении до сих пор остается образцом. Во время прославленных русских сезонов в театре «Шателе» в Париже она пела вместе с Ф. И. Шаляпиным в операх «Борис Годунов», «Князь Игорь», «Пиковая дама». Там же, в Париже, Илка Попова пережила своеобразный кризис голоса. Это была трагедия, так как у популярной примадонны даже одна плохо исполненная партия могла неминуемо отразиться на карьере. Публика ошибок не прощает, тем более знаменитостям.

Попова бросилась к вокальным педагогам — никто помочь не смог. Тогда она пожаловалась Шаляпину. Федор Иванович попытался преодолеть вокальные проблемы певицы, однако и он не был всесилен. Несмотря на многочасовые репетиции, в партии «Фаворитки» не все звучало как надо. И тогда Шаляпин решился на психологический эксперимент. В день премьеры он снял с мизинца перстень и надел на палец Илки. И тихим голосом сказал: