Лев Трубе: Как возникли географические названия Горьковской области

Бадер О. Н., Городища Ветлуги и Унжи, «Материалы и исследования по археологии СССР» №22, М. 1951.

Кроме того, имеется ряд городищ около населенных пунктов с другими названиями, как, например, у Сакон (в Ардатовском районе), у Меринова (в Семеновском), у Лыскова на Оленьей горе и в других местах.

Чудь — в данном случае собирательное название, которым у славян обозначались финские племена вообще (в отличие от собственно чуди — предков современных эстонцев).

Где находятся отмеченные названия, указано в словаре (см. во II ч. книги).

Европеус Д. П., Об угорском народе, обитавшем в Средней и Северной России, в Финляндии и северной части Скандинавии, Спб. 1874.

«Несомненно, что все суффиксы, типичные для волго-окской топонимики — га, ма, ша, та и т. д. — обозначали реку», — подтверждает другой исследователь топонимики, хотя и считающий, что волго-окскую топонимику оставили более древние племена, чем угро-финские (Б. А. Серебренников, Волго-окская топонимика на территории Европейской части СССР, «Вопросы языкознания», 1955, №6).

По справедливому замечанию известного советского археолога П. Н. Третьякова о волго-окской топонимике следует сказать, как об «источнике у нас почти совсем забытом, не привлекающем внимания исследователей. Между тем этот источник говорит, несомненно, о многом». (П. Н. Третьяков, Волго-окская топонимика и некоторые вопросы этногенеза финно-угорских народов Поволжья, Ж. «Советская этнография», 1958, №4).

На это указывают и данные археологии: «Можно думать, что образование древнемарийских племен (церамис), от которых произошел современный марийский народ, восходит к первой половине I тысячелетия н. э. и связано со скрещиванием местных племен с племенами волжского правобережья в результате продвижения части этого населения в область левобережья» (О. Н. Бадер, Городища Ветлуги и Унжи, «Материалы и исследования по археологии СССР» №22, М. 1951).

Каптерев Л. М., Нижегородское Поволжье X—XVI веков, Горький 1939.

Бадер О. Н., Древнее Поветлужье в связи с вопросами этногенеза мари и ранней историей Поволжья, Ж. «Советская этнография», 1951, №2.

Каптерев Л. М., Нижегородское Поволжье X—XVI веков, Горький 1939.

Точнее Макарьевский монастырь.

Точнее Дудин Амвросиев монастырь.

Точнее Васильевский Мячковский монастырь.

Точнее Варнавина пустынь.

Любавский М. К., Образование основной государственной территории великорусской народности, Л. 1929.

Мельников А. П., Исторический очерк Нижегородского края, Н. Новгород 1899.

В «Арзамасских поместных актах» говорится, что в 1597 году «оделили в Орземаском уезде в пустуши, что на реке на Келе на ключе, арземаских татар, которые переведены из Кадома».

Среди переселенцев XVII века интересно отметить белорусов, прозванных местным населением панами или будаками (по занятию — работе на будных станах), которые при царе Алексее Михайловиче были поселены на юго-востоке Правобережья — в районе Лукоянова.

Вотчинников «не привлекал этот край из-за волнений среди марийского населения, отсутствия плодородных почв, отдаленности от рынков сбыта и плохих путей сообщения» (И. И. Тенсина, География населенных пунктов Поветлужья, «Вопросы географии», сб. 5, М. 1947).

Ржига Н. Ф., Разиновщина и раскол в Нижегородской губернии, «Нижегородский краеведческий сборник», т. I, Н. Новгород 1925.

Каптерев Л. М., Нижегородское Поволжье X—XVI веков, Горький 1939.

Гераклитов А. А., Арзамасская мордва по писцовым и переписным книгам XVII—XVIII вв., «Ученые записки Саратовского государственного университета», т. VIII, в. 11, 1930.

«В известном месте лес сжигался и на «гари» или «опали», по-белорусски «ляди», заводилась пашня». (М. К. Любавский, Историческая география России в связи с колонизацией, М. 1909).

Попов Н., Сведения о нижегородских татарах.

Нижегородское Правобережье было главным районом производства поташа в России и «наибольшее количество поташа изготовлялось преимущественно около села Сергача» (П. М. Лукьянов, История химических промыслов и химической промышленности в России, т. II, М. 1949). При этом следует заметить, что поташное производство имелось не только в поселениях с названиями Майдан, как и не в каждом из последних оно существовало (Майдан — арабское слово — означает: «площадь, место»).