Николай Шмелев - Истоки. Авансы и долги

Сейчас, когда многие предприятия получают право самостоятельно планировать часть выпускаемой продукции, когда снабжение переходит к оптовой торговле, на цены и нормативы, по существу, возлагаются те же функции, которые ранее выполняли директивные планы по номенклатуре. Ошибки в установлении цен и нормативов могут обойтись нам не менее дорого, чем вчерашние и сегодняшние просчеты в директивном планировании.

Но об этом чуть позже. Вернемся сейчас к нашему главному вопросу: какая же из описанных систем — директивное планирование, индикативное планирование, рынок — предпочтительнее?

История советской экономической мысли знает немало споров на эту тему, в том числе и с трагическими развязками, однако готового ответа или хотя бы общепринятой абстрактной теории до сих пор нет. В одной из последних ленинских работ — «О кооперации» была сформулирована основополагающая мысль о том, что «…строй цивилизованных кооператоров при общественной собственности на средства производства, при классовой победе пролетариата над буржуазией — это есть строй социализма», что «…простой рост кооперации для нас тожественен… с ростом социализма, и вместе с этим мы вынуждены признать коренную перемену всей точки зрения нашей на социализм» (выделено нами. — В. П., Н. Ш.) [56].

Коренная перемена точки зрения на социализм состояла вот в чем: поскольку кооперативы, естественно, имеют право самостоятельно решать, какую продукцию производить, кому и по каким ценам ее продавать, постольку кооперативная экономика работает на принципах рыночного саморегулирования, а планирование, будь то директивное или индикативное, может быть лишь результатом добровольного соглашения всех кооперативов. Это был пересмотр представлений Маркса и Энгельса, считавших, как известно, что ни товарного производства, ни товарно-денежных отношений, ни денег при социализме быть не должно.

В последующие пять лет раскрепощенная в результате введения нэпа экономика действительно развивалась, и очень неплохо, в основном на базе рыночной самонастройки, дополнявшейся регулированием цен. С конца 20-х годов, однако, нэп, по сути, начали сворачивать: с 1927 года для трестов ввели производственные планы, с 1928 года синдикатская торговля была заменена распределением по фондам и нарядам, а в 1929 году синдикаты превратили в отраслевые промышленные объединения — посредническое звено в системе управления промышленностью через наркоматы. В конце 1930 года только 5 процентов промышленной продукции поставлялось по договорам поставщиков с потребителями — против 85 процентов в предыдущем году. Отраслевые наркоматы стали детально регламентировать оперативно-хозяйственную деятельность подведомственных предприятий. В сочетании с коллективизацией сельского хозяйства (колхозам тоже стали устанавливать планы) и другими реформами, в частности кредитной 1930 года, запретившей коммерческий кредит (одних предприятий другим) и заменившей его плановымбанковским кредитованием, все это означало, что индикативное планирование и рыночная самонастройка заменяются системой жесткого директивного планирования. К концу первой пятилетки такая система окончательно утвердилась.

В экономической теории того времени набирало силу мнение, что товарно-денежные отношения есть лишь атрибут переходного периода, что они должны отмереть, когда социализм будет в основном построен. В конце 20-х — начале 30-х годов многие экономисты проектировали переход от торговли к плановому продуктообмену; Наркомторг даже принял решение создать специальный научно-исследовательский институт для изучения проблем потребления, обмена и распределения на всех стадиях перехода от рыночного товарообмена к плановому продуктообмену.

Однако даже в 30-е годы, в условиях широкого распространения директивного планирования, товарно-денежные отношения в реальной жизни никак не исчезали. Разрыв между теорией, которая отрицала действие закона стоимости и существование товарного производства при социализме, и действительностью, из которой вопреки всему не удавалось все-таки изгнать деньги, был налицо. В начале 1941 года во время обсуждения макета учебника политэкономии в ЦК ВКП (б) Сталин высказался против тех экономистов, которые отрицали действие объективных экономических законов при социализме, в том числе и закона стоимости, и выдвинул положение о существовании в условиях социализма товарного производства.