Майя Гёпель - Мир после нас. Как не дать планете погибнуть

Со временем усилиями селекционеров были выведены породы, приспособленные к разным задачам. И сегодняшние бройлерные цыплята уже через месяц после рождения отправляются на убой, сегодняшние несушки уже в первый год жизни откладывают до 330 яиц, а второй год для них вообще не предусмотрен. Хуже всего дела обстоят с цыплятами мужского пола. Они в этой системе оказываются дважды ненужными, так как, естественно, не могут ни откладывать яйца, ни быстро поставлять мясо – следовательно, с экономической точки зрения их разведение бессмысленно. Их уничтожают в измельчителе сразу после вылупления.

Вам не кажется, что это противоестественно?

Но так функционирует система, которая только в Германии ежегодно производит 12 млрд яиц и забивает 650 млн цыплят, а еще 45 млн «отбраковывает» [ [5] Vgl. etwa» Kein Mensch will Tiere am ersten Tag töten«, in: Tagesspiegel, 31.03.2015, https://www.tagesspiegel.de/wirtschaft/gegenkuekenschreddern-kein-mensch-will-tiere-am-ersten-tag-toeten/11578688.html oder auch» Das Gemetzel geht weiter«, in: Süddeutsche, 29.02.2018, https://goo.su/5Ysz . ].

А на следующий год все повторяется.

С развитием современной цивилизации обычную фермерскую курицу заменили высоко оптимизированные существа на специализированных птицефабриках. Птицеводство раздробилось на отрасли. Сегодня есть предприятия, которые занимаются только выращиванием, или только размножением, или только откормом, или только содержанием несушек. Происходят обеднение и утрата былого многообразия пород, так как эта система использует лишь несколько из них. Сокращается генофонд, птицы становятся более восприимчивыми к болезням. Такое сужение наблюдается и у производителей, объединенных в монополии, небольшое число которых контролирует рынок. Достаточно одной эпидемии птичьего гриппа, чтобы они обанкротились.

Похожая ситуация складывается сегодня и с товарными сельскохозяйственными культурами: бананами, кофе, соей или пшеницей. Их выращивают не для внутреннего потребления, которым из-за них, наоборот, пренебрегают, а на экспорт. При этом высокопродуктивные сорта лучше всего служат цели получения максимального урожая в кратчайшие сроки. К сожалению, они не всегда оказываются самыми устойчивыми перед лицом изменения климата, но выясняется, что других уже просто не существует.

Принципиальная разница между системами, созданными человеком, и теми, которые существовали в природе, заключается в том, что для последних характерны высокое разнообразие и цикличность. В естественной системе нет никого, кто бы что-то забирал, не возвращая потом долг в другой пригодной для использования форме. Отходы одного – пища другого. Современный человек вмешался в эту отлаженную систему и превратил круговорот в ленту конвейера, двигающуюся только в одном направлении. Здесь все ломают, часть используют, а позади оставляют отходы, которыми никто не может питаться. Отходы сжигают, закапывают, сваливают в кучи или даже сбрасывают в моря или реки.

Природные системы созданы для длительного существования, искусственные – только на краткий момент. Природные системы живут за счет многообразия, обладают способностью к саморегуляции и самовосстановлению. Именно поэтому они устойчивы и продуктивны. Они ориентированы на эффективное использование энергии и не растрачивают безрассудно свои ресурсы. Современные системы, созданные людьми, используют отдельные процессы – вспомните о ленте конвейера, – и их экономическая эффективность основана на принципе: то, что меньше стоит, в конечном счете выгодно. В результате в искусственных системах сокращается разнообразие, их структура становится однородной, а значит, более хрупкой и уязвимой. Вместо того чтобы перенять у живых систем образцы успешной эволюции, современный человек пытается превратить все, до чего дотрагивается, в высокопроизводительную машину, не обращая внимания на то, что окружает эту машину.

И так он обходится не только с природой.

Попробуйте пройти по центру немецкого города и посчитать, сколько там осталось маленьких магазинчиков. И сколько филиалов международных сетей, продающих точно такие же товары в других городах, странах или континентах. Например, одежду, из-за которой каждый год образуется 92 млн тонн отходов. И частью этих отходов становятся вполне пригодные для использования вещи. Их обычно сжигают, потому что так проще всего от них избавиться [ [6] Siehe» Burning Deadstock? Sadly,›Waste is nothing new in fashion‹«(Toten Lagerbestand verbrennen? Leider ist›Abfall nichts Neues in der Mode‹), Fashion United, 19.10.2017. ]. А жители Земли уже рвутся приобрести товары из новой коллекции массового производства, вместо того чтобы заняться переработкой предыдущей.