Эдвард Уилсон - Будущее Земли - Наша планета в борьбе за жизнь

Масштабные программы в сфере природоохранной деятельности, как и новые научные направления, начинаются с чьих-то героических усилий. Горстка энтузиастов ведет активную работу, не боясь потерпеть неудачу, рискуя собственной безопасностью, ставя на карту свою репутацию. Они живут мечтой, которая не укладывается в обычный порядок вещей. Они готовы работать сверхурочно, тратить личные средства, мириться с постоянной неопределенностью и неприятием. В случае успеха их неортодоксальные взгляды становятся новой нормой. Их личные биографии справедливо возводятся в ранг эпоса. Они становятся частью истории борьбы за сохранение природы.

За годы, проведенные в качестве сотрудника особо охраняемых природных территорий, мне посчастливилось работать с двумя такими первопроходцами в области сохранения биоразнообразия. Они совершали свои героические подвиги на разных континентах. На первый взгляд может показаться, что при восстановлении природных ландшафтов они имели дело с диаметрально противоположным набором проблем, но двигали ими одни и те же мотивы: любовь к тем участкам природы, которые оказались в их ведении, и решимость в доведении до конца работы по возвращению базовых видов живых организмов, уничтоженных ранее по вине человека.

М. Дэвис из Мирамар-Бич во Флориде был (в 2015 г. он умер от рака) весьма успешным бизнесменом, заработавшим основную часть состояния на управлении недвижимостью и оздоровлении предприятий малого бизнеса. Поначалу его жизненный путь ничем не отличался от жизненного пути любого американского бизнесмена, занимающегося инвестированием и строительством. Но наряду с карьерой в бизнесе у него еще было и хобби — он проводил много времени на природе, исследуя дикие уголки своего родного Флоридского выступа. Наука и образование были его страстью. Самостоятельное изучение экологии и естественной истории привело его к выводу о том, что биоразнообразию на территории большинства лесных массивов выступа был нанесен серьезный ущерб. Главной причиной этого, как он узнал, было исчезновение длиннохвойной сосны ( Pinus palustris), символа дикой природы юга США.

Длиннохвойная сосна — высокое величественное дерево. Оно является источником высококачественной древесины, считающейся наряду с белой восточной сосной и секвойей одной из лучших в США. До прихода европейцев она была доминирующим видом в диких лесах юга — на нее приходилось 60%. При этом длиннохвойные сосны не образовывали густые леса. Не было их и среди лиственных деревьев в разбросанных тут и там небольших рощицах. Зато в открытых саваннах они были полноправными хозяевами. Деревьям других видов не удавалось закрепиться там из-за частых пожаров, вызываемых молниями. Длиннохвойным соснам удавалось выживать в этих условиях за счет высокой устойчивости сеянцев к внешним воздействиям, а также быстрого роста наземной части и глубоким корням. Гулять по девственным массивам длиннохвойных сосен относительно нетрудно, потому что нижний ярус растений состоит главным образом из низкорослых трав и кустарников, представляющих самые разные виды покрытосеменных растений, которые тоже научились выживать в частых пожарах.

После Гражданской войны дельцы с севера и обедневшие южане занялись валкой длиннохвойных сосен, древесина которых стала для них основным источником дохода. В результате к концу XX в. осталось менее 1% девственных лесов.

Вырубка деревьев привела к резкому сокращению численности доминирующих видов. Видовой состав саванн претерпел серьезные изменения. На смену длиннохвойной сосне, представляющей большую коммерческую ценность, пришли «сорняковые» виды деревьев, включая быстрорастущие болотистую сосну и ладанную сосну. Значительную часть некогда богатого видами нижнего яруса заняли высокие кустарники. Они вместе с новыми доминирующими видами сосен обеспечили формирование толстого слоя высохшей листвы и скоплений легковоспламеняющихся мертвых веток на достаточно большой высоте над землей. Вследствие этого стихийные пожары теперь начинались не в непосредственной близости от земли, то есть там, где им не давала распространяться устойчивая к огню растительность, а выше. А значит, даже легкого дуновения ветерка было достаточно, чтобы огонь перекинулся с нижнего яруса на верхний, в крону деревьев, и начался полномасштабный лесной пожар. Я очень хорошо знаком с этими выродившимися природными участками. В детстве я провел немало времени, блуждая по таким лесам на юге Алабамы и в западной части Флоридского выступа. Но по-настоящему всю степень ее упадка я осознал уже в зрелом возрасте.