Мэри Роуч - Обратная сторона космонавтики

Вернемся к невесомости. С весом не все так просто. Я всегда относилась к своему весу как некоей данности, физической характеристике своего тела, такой же, как рост или цвет глаз. Но это не совсем верно. На Земле я вешу 58 килограммов, но на Луне, где гравитация в шесть раз слабее, я буду весить не больше средней собаки. Получается, что мой вес не совсем мой. Настоящего веса не существует, есть только настоящая масса, вес же зависит от гравитации. Другими словами, вес — это показатель того, как быстро вы упадете на землю, если вас сбросить вниз, как Ньютоново яблоко. (На Земле, если нет сопротивления воздуха, которое будет сдерживать ваше падение, из-за гравитации каждую секунду скорость будет увеличиваться примерно на 35 км/ч.) Даже когда вы просто стоите, вы находитесь под влиянием силы гравитации Земли. Вы не падаете, вы просто не отрываетесь от нее. Ускорение как напольные весы: если ничего на них не давит, они показывают ноль. Если нет сопротивления, как в случае свободного падения по орбите, тогда вы ощущаете невесомость.

А если появится дополнительный к силе гравитации Земли источник ускорения, увеличится и вес тела. Подобное явление можно наблюдать, если стать на весы в поднимающемся лифте: цифры на весах будут постепенно расти (но будьте осторожны: окружающие могут подумать, что вы раздуваетесь прямо на глазах). Ведь ускорение лифта усиливает гравитацию Земли. И наоборот, если ехать сверху вниз, вес будет уменьшаться.

Но откуда берется эта сила, это притяжение между объектами? Я искала ответ в Интернете и наткнулась на Фонд гравитационных исследований, который был основан бизнесменом-мультимиллионером Роджером Бабсоном, сделавшим состояние на пожарной сигнализации. После того как из-за силы тяжести его сестра утонула в реке, Бабсон стал самым многоречивым активистом в истории антигравитационного движения. Он писал длинные скучные статьи вроде «Гравитация: наш враг № 1». На месте Бабсона я винила бы, пожалуй, воду или течение, но он был непоколебим в своем гневе. [16] Чтобы вдохновить будущие поколения на продолжение борьбы с гравитацией, Бабсон распорядился установить специальные монументы в тринадцати крупнейших вузах страны. Один из так называемых антигравитационных камней поставили в колледже Коулби. Надпись на нем гласила: «В напоминание студентам о приближении благословенного дня, когда будет изобретен полуизолятор и гравитация покорится человеку, а самолеты перестанут падать». Эта надпись действительно вдохновила студентов, но совсем не так, как рассчитывал на это Бабсон: защитники гравитации начали пинать «антигравитационный камень» так часто, что руководство колледжа вынуждено было переставить его в другое место. Кроме камней, Бабсон оставил колледжам и определенные суммы денег, но не уточнил, что пойти они должны на исследования в области антигравитации. Не горя желанием тратить деньги невесть на что, руководство колледжа Коулби построило за их счет эстакаду, соединяющую два корпуса научного центра. «По крайней мере, деньги ушли на нечто неземное», — прокомментировал представитель колледжа.

Бабсон уже давно умер, но фонд по-прежнему существует, правда, они больше не говорят об антигравитации, термине, который сегодня ассоциируется, скорее, с нездоровой психикой. «Мы не выступаем ни за гравитацию, ни против нее», — говорил директор фонда Джордж Ридо-мл. в интервью журналисту, который писал об этой организации в 2001 году. Сегодня целью фонда является познание. Я связалась с Ридо, чтобы спросить, почему гравитация существует, а он отправил меня к физикам.

Я последовала его совету. Это даже стало чем-то вроде хобби для меня. Я у всех спрашивала: почему две массы притягивают друг друга? «Эх, Мэри, Мэри», — отвечали мне одни. «Потому, что существует пространственно-временной континуум», — говорили другие. Третьи вообще спрашивали: «Что значит „почему“?» Похоже, природа гравитации остается загадкой даже для тех, кто понимает ее суть. И, кажется, я могу теперь догадаться, почему пионеры аэрокосмической медицины были так обеспокоены в 1948-м.

Обескураженные, но по-прежнему непоколебимые в своих идеях Симонс и его команда запустили еще четыре ракеты с Альбертами. Ракета с Альбертом III взорвалась. Альберт IV и Альберт V стали, подобно Альберту II, жертвами неисправности парашютов. И только Альберту VI удалось благополучно приземлиться. За время полета его биологические показатели изменились совсем незначительно. И все же обезьяна погибла — в пустыне от теплового удара, ожидая, пока ученые найдут ее. Спустя некоторое время воздушные войска все же обнаружили этого злосчастного Альберта (хотя непонятно, почему у них ушло на это так много времени). Но что гораздо важнее, ученые решили отказаться от V-2 в пользу меньшей и не столь проблематичной ракеты «Аэроби». [17] Система управления ракетами V-2 была крайне ненадежна. В мае 1947 года одна из этих ракет была запущена с испытательного полигона Уайт-Сандс, но вместо севера полетела на юг. В итоге она приземлилась в 5 километрах от мексиканского города Хуарес. Мексиканское правительство довольно спокойно отреагировало на это событие. Генерал Энрике Диас Гонсалес и генеральный консул Рауль Михель встретились с представителями Соединенных Штатов Америки, которые принесли извинения за произошедшее и пригласили генерала и генерального консула лично присутствовать при следующем запуске ракеты с полигона Уайт-Сандс. Гражданское население Мексики также не выразило какого бы то ни было серьезного недовольства по этому поводу. Заголовок газеты «Эль Пасо Таймс» гласил: «Ракетный взрыв сорвал праздник весны», а ниже отмечалось, что «многие даже подумали, будто взрыв был пушечный и возвещал о начале праздника».