Мэри Роуч - Обратная сторона космонавтики

Что мне нравится в освоении человеком космоса, так это то, что в результате всех изысканий люди становятся проще в понятиях приемлемости/неприемлемости. И возможности. Просто поразительно, к чему может привести немного странное, но совершенно безвредное изменение строя мысли. Вырезать органы у мертвых и приживлять их в тела других — что это: варварство и отсутствие малейшего уважения или прогрессивный шаг вперед в науке, благодаря которому стало возможным спасение многих жизней? А справлять естественную нужду в мешочек, сидя в двадцати сантиметрах от товарища по команде, означает потерю человеческого достоинства или особую и немного смешную форму интимности отношений? По мнению Джима Ловелла, последнее. «Все знают друг друга настолько хорошо, что уже просто не обращают внимания на такие мелочи». Жена и дети наверняка не раз видели вас в туалете. Ну, а здесь на вас посмотрит Фрэнк Борман. Какая разница? Результат ведь все тот же.

Если кто-то скажет астронавтам, что им придется пить очищенную мочу, причем не только свою, но и товарищей по команде, то знающие историю о 1700 мышах только пожмут плечами и скажут: «Ничего страшного, переживем». Возможно, астронавты — не просто дорогостоящие герои фильмов. Возможно, они лица с постеров, пропагандирующих новую систему взглядов на проблемы окружающей среды. Как сказал Гормли, «Инженерия разумного использования ресурсов и инженерия полетов человека в космос — разные стороны одной и той же технологии».

Куда более серьезный вопрос, это возможно ли вообще добраться до Марса. По общим подсчетам, стоимость полета человека на Марс составит примерно столько же, сколько стоила США война с Ираком, — $500 миллиардов. Интересно, а оправдать этот полет будет так же сложно, как и войну? Что получит человечество из того, что пошлет несколько людей на Марс, особенно если учесть, что современные роботы могут сделать большинство научных исследований не хуже человека, если не быстрее? Можно вслед за НАСА с пеной у рта начать перечислять научные достижения [100] Если это что-то беспроводное, огнеупорное, легкое и прочное, маленьких размеров и работает автоматически, то есть большая вероятность того, что НАСА каким-то образом приложило руку к этому изобретению. Речь идет о пресс-компакторе мусора, бронежилетах, скоростных беспроводных передатчиках данных, имплантируемых кардиомониторах, механических инструментах, которые работают без электричества, протезах для рук и ног, мини-пылесосах, спортивных бюстгальтерах, солнечных панелях, невидимых скобках, компьютеризированных инсулиновых помпах и противопожарных масках. Во все времена человеческие изобретения приводили к самым неожиданным последствиям: цифровые анализаторы изображений лунной поверхности позволили косметической компании «Эсти Лаудер» измерить «неопределяемые прежде утончения» кожи женщин, которые пользовались их продукцией и, наоборот, способствовали таким образом развитию у себя морщин. А миниатюрный обогреватель для «Аполлона» привел к созданию робота-свиньи. «Во время кормления автоматически включается нагревательная лампа, которая имитирует тепло тела свиньи, и машина начинает издавать ритмичные похрюкивания, вроде тех, которыми самка подзывает своих поросят. Когда поросята подбегают к механической матери, открывается панель с рядом сосков», — писал неизвестный сотрудник НАСА, явно определяя, кто есть кто в их отделе по связям с общественностью. за последние десятилетия развития аэро-космических технологий, но лучше я процитирую Бенджамина Франклина. После первого в мире полета на воздушном шаре, совершенного в 1780-х братьями Монгольфье, кто-то спросил Франклина, какую пользу он видит в этом изобретении, на что Франклин ответил: «А какая польза от новорожденного ребенка?»

Увеличение бюджета тоже может оказаться не такой уж неразрешимой задачей, как кажется сегодня. Если бы граждане стран, в которых ведется разработка космических технологий, активно проявили свою заинтересованность в развитии этого научного направления, тут же появились бы и деньги. Ведь чем больше мы читаем о полете на Марс и его подготовке, тем яснее понимаем, что это настоящее реалити-шоу.

В день, когда производилась посадка на Марс автоматического зонда «Феникс», я была на вечеринке. Я спросила устроителя мероприятия Криса, не может ли он дать мне компьютер, чтобы я посмотрела телевизионный репортаж НАСА о посадке модуля. Вначале у монитора сидели только мы с Крисом. Но к моменту, когда «Феникс» прошел через марсианскую атмосферу и уже собирался раскрыть парашют и идти на посадку, вокруг компьютера толпилось уже не меньше половины гостей. Мы даже не видели «Феникс», потому что фотографий еще не было (сигналу требуется около двадцати минут, чтобы преодолеть расстояние от Марса до Земли). На экране показывали события, происходящие в Центре управления полетом, который располагался в Лаборатории реактивного движения. В комнате сидели инженеры и менеджеры, люди, которые не один год работали над созданием теплозащитных экранов, парашютных систем и реактивных двигателей — всего того, что в этот решающий момент могло просто повести себя не так, и на случай каждого из этих «не так» ученые имели запасной вариант. Один мужчина все время держал пальцы обеих рук скрещенными. И вот долгожданный сигнал приземления! Все разом вскочили со своих мест, комнату наполнили крики радости и ликования. Инженеры с такой силой принялись обнимать друг друга, что у некоторых даже погнулись очки. Кто-то начал раздавать сигары. У нас кричали не меньше, некоторых даже слегка придавило. То, что сделали эти люди, было поистине вдохновляющим. Они запустили сложный, невероятно хрупкий механизм в космос, провели его через более чем 600 миллионов километров вакуума до Марса и нежно, словно дитя, опустили на поверхность Красной планеты. Все получилось так, как они того и хотели.