Мэри Роуч - Обратная сторона космонавтики

В действительности же проблема была не в апельсиновом соке, а содержащемся в нем кальции. «Коэффициент концентрации» самого апельсинового сока — именно таким официальным языком говорил исследователь Министерства сельского хозяйства США Эдвин Мерфи, еще один участник Конференции 1964 года, — достаточно низок.

Мерфи делал доклад о проведенном им исследовании на скопление газов в организме. По условиям эксперимента добровольцев кормили «специальной бобовой едой» и посредством прямокишечных катетеров отслеживали образование в их организмах газов.

Мерфи интересовали прежде всего индивидуальные особенности организмов испытуемых — не только общий объем выделяемых газов, но и процентная консистенция их составов. Из-за индивидуальных особенностей кишечных бактерий в организмах половины испытуемых метана не вырабатывалось. А это хорошее качество для астронавта. Не потому, что метан воняет (он без запаха), а из-за его высокой воспламеняемости. (Метан — это то, что коммунальные службы называют «природным газом».) [98] Если же вы относитесь к той половине населения, что выделяет метан, то вы можете стать своеобразным человеком-горелкой: вашим друзьям нужно будет только подставить в «подходящий» момент спичку, и вы всем продемонстрируете прекрасное голубое свечение горящего метана.

Мерфи дал уникальный совет по возможным принципам отбора астронавтов для НАСА. «Астронавтов можно выбирать из той части населения, которая почти или совсем не производит метана и водорода, — водород тоже взрывоопасен, — и минимальное количество сероводорода или других обладающих неприятным запахом, но пока не идентифицированных газов… Далее, с учетом того, что уровень газообразования в зависимости от объема съеденной пищи также не постоянен, астронавтов можно выбирать в зависимости от степени сопротивляемости организма кишечным расстройствам и газообразованию».

В своей работе Мерфи даже приводит пример идеального кандидата в астронавты. «Особый интерес для дальнейших исследований представил испытуемый, у которого после употребления 100 грамм сухих бобов вообще не произошло вздутия». Для сравнения Мерфи говорит о том, что во время пика метеоризма, который наступает где-то через 5–6 часов после съедения бобов, за час в организме человека вырабатывается от 200 до 400 см 3газов. А под конец фазы общее количество выделенных газов может заполнить две бутылки из-под «Кока-Колы». Только представьте себе такую ситуацию в тесном помещении, где никак нельзя открыть окно и выветрить этот запах.

В качестве альтернативы набору не склонных к метеоризму астронавтов Мерфи предлагает НАСА обеспечить эту несклонность у уже имеющихся астронавтов, просто простерилизовав их желудочно-кишечные тракты. Он давал все те же бобы испытуемому, который до начала приема пищи выпил антибактериальную таблетку. В результате объем газов этого испытуемого сократился вдвое. Но, пожалуй, самым безопасным способом решения этой проблемы (к которому, в общем-то, и прибегает НАСА) — это не употребление еды, которая обладает высоким коэффициентом провокации газообразования.

Уже во времена программы «Аполлон» бобы, брокколи, белокочанная и брюссельская капуста [99] Корейская кимчи (аналог русской квашеной капусты, но с большим количеством красного перца и других приправ) появилась на борту Международной космической станции вместе с первыми корейскими астронавтами. Производитель этого национального блюда Ли Джувун работает в Корейском исследовательском институте атомной энергии, где ученые занимаются вопросом выработки полезной энергии из кишечных расщеплений кимчи. Шутка. Конечно же, они этого не делают, хотя, может, им и следовало бы. были занесены в черный список. «Бобы начали использовать только на шаттлах», — говорит Борланд.

Среди астронавтов были и те, кого очень обрадовало это пополнение рациона. И дело было не только во вкусовых качествах бобов. Пуканье во время орбитальных полетов было довольно популярным занятием среди членов исключительно мужских экипажей. Иногда можно услышать, что астронавты используют свои кишечные газы в качестве движущей силы, чтобы, как говорил Роджер Крауч, «пролететь, как ракета, до середины отсека». Но сам Крауч сомневается, что это возможно. «Масса и скорость выпускаемых газов, — писал он мне в ответном и-мейле, который навечно покорил мое сердце, — недостаточно велики в сравнении с массой человеческого тела». Так что сложно представить, что такая сила может заставить двигаться 80-килограммового астронавта. Крауч также замечает, что от обычного выдоха астронавта не бросает в сторону, а ведь в легких помещается до шести литров воздуха — в отличие от газовых образований, чей объем, согласно исследованиям доктора Мерфи, составляет не больше 750 мл.