Александр Шаров - Человек, открывший взрыв Вселенной. Жизнь и труд Эдвина Хаббла

Хаббл с его аналитическим умом ученого прекрасно разбирался в международной жизни. Он очень рано понял, что политика умиротворения агрессора не может привести ни к чему хорошему. И когда Германия совершила свой первый акт агрессии, Хаббл убежденно сказал: «Это мировая война и мы в нее вовлечены». Хаббл не был сторонником Рузвельта и его внутриполитического курса. «Что я точно знаю,— говорил Сендидж, — он был очень консервативен в вопросах политики. Он очень неодобрительно отзывался о либеральной политике Рузвельта, но это было совершенно обычно в тридцатые годы для людей его крута. Ему, как и многим консерваторам, казалось, что социальный порядок меняется». Судя по всему, не нравилась Хабблу и внешняя политика президента. Но то, что сказал Рузвельт в день вторжения немцев в Бельгию, Нидерланды и Люксембург, едва ли могло вызвать возражения Хаббла. Он не мог оставаться в стороне, спокойно продолжать заниматься наукой и возглавил Южнокалифорнийский объединенный комитет борьбы за свободу.

В октябре 1940 г. Хаббл публично выступил с призывом о немедленной помощи Великобритании. Немецкие войска стояли на берегу Ла-Манша. Гитлеровцы развернули массированную битву за господство в воздухе, а когда воздушное сражение выиграть не удалось, перенесли удары своей авиации на Лондон и другие города. В развалинах дымились кварталы почти родного Хабблу Оксфорда.

Хаббл умел говорить убедительно. Но сейчас он особенно хотел довести до сознания каждого мысль о критическом положении не только Англии, но и родины, не столь уж надежно отгороженной от врага океаном. Обращаясь к своим слушателям, он говорил: «Вы видите расширение тотальной войны в Европе. Вы видите, как малые нации, борющиеся за сохранение цивилизации, внезапно растоптаны железным каблуком. Вы видите разрушение Роттердама. Вы можете обратиться к первоисточнику и со страниц «Майн кампф» узнать, что реально означает Гитлер и гитлеризм. Вы можете обратиться к высказываниям Гитлера, чтобы узнать, что он готовит для нас».

Хабблу было ясно, что Америка еще не готова к войне, у нее нет достаточного числа самолетов, кораблей, оружия. Нужно и время, чтоб укрепить армию, а оно не ждет. «Есть единственный щит, чтоб прикрыть нас, пока мы подготовимся. Это вооруженные силы Британии»,— продолжал он. А потому требуется развитие военной промышленности, отказ от любого политического маневрирования, социальных реформ в стране, дисциплина и всемерная помощь Англии, ее народу. «Это тот народ, который защищает нас своею кровью, тяжким трудом, слезами и потом. Давайте же скажем друг другу: „Повсюду Англия помогает нам, сейчас мы можем помочь Англии"»,— закончил Хаббл свою речь.

В ноябре гитлеровская авиация перенесла свои удары с городов на крупные промышленные центры и порты Англии. Развернулась ожесточенная война на море, потери английского флота неуклонно росли. Казалось, что к весне немцы осуществят свой план «Зеелёве» — «Морской лев», план вторжения на Британские острова, уже разработанный германскими штабами.

«...Представим себе, что Британия падет и падет скоро. Если бы такая катастрофа произошла, мы оглядывались бы друг на друга и спрашивали себя, как же мы использовали предоставленное нам время... Англия и Германия более половины своих производственных усилий отдают на войну. Это 4—5 часов каждый день. Наш вклад... составляет только час, если даже мы включим сюда помощь Британии. Мы упорствуем в иллюзии, что в нашей борьбе за безопасность можно иметь и пушки и масло. Когда на карту поставлено существование нашей демократии, мы рассуждаем так, как если бы социальные блага были главными.

Вот, господа, картина, как она вырисовывается сегодня. Объявление войны — это самый действенный способ решения проблемы и это уже давно пора сделать. Это дело, которое сделать нужно, и мы должны добиться этого».

Поражение Англии, как хорошо понимал Хаббл, привело бы к катастрофическим последствиям и для Соединенных Штатов. «Порабощенная нацистами Европа, даже если ограничиться областью западнее России и севернее Средиземного моря, по самой скромной оценке составила бы две трети Соединенных Штатов и имела бы население в 400 миллионов человек. Промышленный потенциал превысил бы наш». Тогда Германия могла бы контролировать моря, тогда можно было ожидать, что за ней пойдет ряд стран Американского континента и враг окажется на пороге Соединенных Штатов.

«Мы все желаем мира,— сказал Хаббл в заключение.— Но он должен быть миром с честью. Мир любой ценой — это религия рабов... Если есть урок, которому научила нас история, так это тот, что сильные люди могут решать свою собственную судьбу». Формулировки «мир любой ценой», «мир с честью» Хаббл продумал уже давно. Еще весной сорокового года Нобелевский лауреат, впоследствии руководитель атомного Манхеттенского проекта Артур Комптон от имени Американской ассоциации научных работников обратился к Хабблу с просьбой подписать призыв к миру. Хаббл твердо заявил, что не может подписать документ, где нет твердой позиции. Он писал: «Я полагаю, что ученый... способен лучше большинства людей ясно видеть смысл разных поступков и понимать исключительное значение честности, терпимости и свободы. И я, следовательно, думаю, что он мог бы раньше всех понять важность борьбы за идеалы, когда им угрожает серьезная опасность.