Александр Шаров - Человек, открывший взрыв Вселенной. Жизнь и труд Эдвина Хаббла

Насколько известно, Хаббл не писал мемуаров и вооб­ще считал, что вся жизнь ученого состоит исключитель­но из его научной* работы. Едва ли можно с этим согла­ситься. Большой знаток истории науки С. И. Вавилов писал: «История науки не может ограничиваться разви­тием идей — в равной мере она должна касаться живых людей с их особенностями, талантами, зависимостью от социальных условий, страны и эпохи ... Жизнь и дея­тельность передовых людей — очень важный фактор в развитии науки, а жизнеописание их является необходи­мой частью истории науки».

Мы разделяем эту точку зрения. Нам хотелось бы рассказать не только о работах Хаббла, но и о его жиз­ни, в какой-то мере попытаться охарактеризовать облик этого человека. Но решить эту задачу нам далеко не просто. Причин этому много. Прошло немало лет со дня смерти ученого. Выросли новые поколения американских астрономов, для которых Хаббл — не живой современник, а персонаж, герой истории науки. В нашей стране сей­час здравствуют буквально один-два астронома, видев­ших Хаббла, но как будто бы никто из них с ним не общался. Итак, живых свидетелей эпохи Хаббла в астро­номии почти не осталось.

Но не только временем авторы книги отдалены от Хаббла, но и расстоянием, государственными границами. У нас нет возможности просмотреть весь архив Хаббла, а он существует и хранится в Хантингтонской библиотеке в Сан-Марино, пригороде Пасадены, где жил ученый. Тем не менее ряд уникальных материалов из этой коллекции нам все же удалось получить, и мы впервые их публикуем на страницах книги. Следует, однако, указать на одну особенность хаббловского архива. Он создавался миссис Грейс Хаббл, не только глубоко любившей, но и чуть ли не боготворившей своего супруга. Это, как отмечают аме­риканские коллеги, привело к специфической подборке материалов для архива, отразившей ее стремление соз­дать несколько идеализированный образ ученого. Вероят­но, и ряд эпизодов из личной жизни был сообщен Мейолу также миссис Хаббл. Часто у них нет независимых подтверждений и не исключено, что некоторые эпизо­ды — только красивая легенда.

Наше изложение биографии ученого имеет несколько беллетризованную форму, но мы стремились к макси­мальной достоверности сообщаемого. Каждая деталь, упоминаемая в книге, найдена в каких-то источниках. Разумеется, при этом любая допущенная там неточность или просто ошибка, если не было возможности проверки по иным данным, будет воспроизведена автоматически и нами.

Описывая научную деятельность Хаббла, мы особен­но останавливаемся на главном деле его жизни — откры­тии красного смещения. Значение этого открытия для всех наших представлений о Вселенной столь велико, что упомянуть об этом среди прочих биографических данных, кратко или даже достаточно подробно, было бы непра­вильно. Поэтому мы сочли разумным рассказать о след­ствиях великого открытия специально, в заключительных разделах книги.

Таковы наши оправдания перед будущими критиками книги. Нам доставило большое удовольствие собирать, к сожалению, часто лишь по крупицам, материалы о Хаббле, чтобы в какой-то мере воссоздать его глубоко симпатичный образ замечательного ученого, человека выской культуры, гражданина. Сейчас, когда работа завер­шена, нас невольно охватывает некоторое разочарование: так многого о нем мы не знаем сами и не можем поэтому рассказать читателям. Говоря словами Роберта Льюиса Стивенсона, мы испытываем чувство, когда

Движенье к цели, полное надежд,

Отрадней самого прибытья.

Нас утешает лишь одно: в книге немало материала, до сих пор остававшегося неизвестным не только советским, но и американским читателям. Будем надеяться, что аме­риканские коллеги возьмутся за создание по-настоящему полной и глубокой биографии своего соотечественника — великого астронома XX века. У них возможности неизмеримо больше. Но откладывать это на долгие сроки нельзя, Жизнь идет вперед, и с каждым годом среди астрономов мира все меньше тех, кто хоть что-то может вспомнить о Хаббле и его эпохе.