Лев Тихомиров - Религиозно-философские основы истории

Примечание.Муретов объясняет, что слово «сефирот» (он произносит «зефирот») значит по-еврейски «луч». «Название взято от образного представления Божества в виде солнца, окруженного сиянием и бросающего вокруг себя лучи света. При полной надмирности самого Верховного Солнца, в книге Зогар представляется доступными для человека только свет (шехина) и лучи (зефироты) этого Солнца» (С. 67, Примечание 1-е).

Зогарическое учение об откровении беспредикатного Эн в Метатроне и Зефиротах представляется в виде колесницы (меркаба), запряженной десятью зефиротами, возницей и управителем которой служит Метатрон. Образ взят из известного видения Иезекииля Славы Божией» (С. 70).

«В Талмуде и Мидрашах находим ряд таких изречений, в которых наука о Меркаба предполагается уже образовавшейся и известной раввинам. В Мишне говорится, что уже Илья и Елисей спорили между собой о Меркабе (ссылка на немецкий перевод Мишны)». Это «указывает на давность и общераспространенность среди раввинов спекуляции о Меркабе. Равви бен Суккай (?), ученик Гиллела (современника апостолов), указывая на древность традиции о Меркаба хвалится тем, что он знает две науки — саму большую и самую малую: первая — это наука о Меркаба, вторая — спор раввинов Абиу и Рава» (С. 76).

Из Муретова

Исаия

Стр. 10

«Как дождь и снег нисходит с неба и туда не возвращается, но напояет землю и делает ее способною рождать и произрощать, чтобы она давала семя, тому, кто сеет, и хлеб тому, кто ест.

Стр. 11

Так и слово Мое, которое исходит из уст Моих, оно не возвращается ко Мне тщетным, но исполняет то, что Мне угодно, и совершает то, для чего Я посла л его».

Иеремия 23

Стр. 29

«Слово Мое не подобно ли огню, говорит Господь, и не подобно ли молоту, разбивающему скалу?»

Псалом 118, ст. 89

«Навеки, Господи, слово Твое утверждено на небесах».

Стих 105

«Слово Твое светильник ноге моей и свет стезе моей».

Псалом 147, ст. 4

Посылает слово Свое на землю, быстро течет слово Его.

Ст. 7

Пошлет слово Свое и вса растает, подует ветром своим и потекут воды.

Ст. 8

Он возвестил слово Свое Иакову, уставы Свои и суды Свои — Израилю.

Примечание.Этими цитатами доказывается, будто бы «слово» есть нечто особенное, самостоятельное. Но цитаты прежде всего показывают общение людей непосредственно с Богом. То Сам Господь говорит о Своем слове, то пророк обращается к Господу и говорит о слове Его, а не говорит со словом. И слово не говорит с пророками, а говорит сам Господь.

Муретов говорит, что «неестественно» предположить Филона за мало вдумчивого собирателя чужих воззрений, какие где были, «бессвязно компилятивный характер Филоновой логологии». Так как неестественно думать, чтобы человек, воспитавший свою мысль на изучении Платона, Аристотеля и Зенона, мог не заметить и ставить рядом друг с другом столь грубые и режущие противоречия, как предикаты безличного стоически пантеистического и личного раввински деистического логоса... «В вину с одной стороны несомненности того факта, что в сочинениях Филона параллельно и смешанно идут предикаты личного и безличного логоса, с другой стороны — неестественности объяснения этого факта малоумием Филона — требуется найти такое построение Филоновой философии, при которой указанная противоречивость и неустойчивость филоновских определений логоса становилась бы вполне понятной и естественной, а вместе с тем, находило бы свое естественное объяснение и указанное сходство в предикатах филоновского и иоанновского Логоса» (С. VIII, Предварительных замечаний).

Такое решение Муретов находит в мысли, что Филон стремился построить теистическое представление о Логосе, который бы объединял в себе противоположности пантеистической и раввинско-деистической логологий. Ему нужен был (по религиозному чувству) такой Логос, который бы был и трансцендентно личным посредником между Богом и миром (в иудейско-раввинском смысле) и в то же время стоял бы во внутреннем имманентном общении как с Богом, так и с тварью (в греко-стоическом смысле)» (С. IX).

История учений о Логосе представляется Муретову драмой в трех актах. «В первом акте мы видим постепенное обострение (антитез) двух крайних и взаимно противоположных сторон идеи Логоса: пантеистической (греческая философия) и деистической (иудейско- палестинская философия). Второй акт (Филон и иудейско-александрийская философия) представляет нам неудачную и невозможную попытку философским путем соединить обе односторонние крайности в одно высшее воззрение на Логос — фиктивный философски спекулятивный синтез греко-пантеистической и раввинско-деистической логологий. Третий акт — Христианство (с. XXVI).