Ольга Барсукова - Москва в дыму. 2010-й. Вопросы к Богу

8 августа температура была +35*. Такая же жара была в 1972 году. Тогда горели леса, торфяники вокруг Москвы, поля с новым урожаем.

Начались пожары в Америке, Греции, Германии. Выгорело 223 гектара лесов. Власти ввели штраф за разведённый костёр или брошенный окурок в размере 50 тысяч долларов.

В 7-и областях России введено чрезвычайное положение. Москва сильно задымлена.»

Вчера Алёна ходила в магазин с мокрой тряпкой, закрывающей рот и нос. Много людей было в марлевых повязках, но сухие повязки не спасали от дыма.

9 августа Москва погрузилась в бело-серое облако дыма. Дым дошёл до Санкт-Петербурга.

Европа страдает от наводнения. Особенно тяжёлое положение на границе Германии, Польши и Чехословакии. Говорят, такого наводнения не было 100 лет!

В сводках «Новостей» передали, что в 5-и районах из 7-и пожары потушены, но опасная ситуация сохраняется на торфяных болотах в Шатурском районе. Там 68 очагов возгорания. Пожары в Коломенском и Егорьевском районе. Температуру обещают +38!

Всего горит 194 тысячи гектаров земель. Глава МЧС Шойгу говорил, что пожары будут потушены в течение 5—7 дней.

В Свердловской области начались пожары в трудно-достуных местах.

Самолёты и техника пришли к нам на помощь из Турции, Украины, Греции, Франции, Англии.

12 августа 2010 года. Ночью в Москве прошёл сильный ливень! Утром было пасмурно, температура была +20, дым пропал, дышать стало легче, но к полудню опять жара +35.»

Алёна увидела племянницу через месяц. Маленькая смешная крошка с огромными черными глазами-маслинами! Сестра приехала в гости.

Алёна видела, как ей было тяжело кормить её грудью каждые 2,5—3 часа, изнывая от жары и усталости, и помогала ей купать и ухаживать за малышкой.

Только глупый не задавал себе вопрос: Почему обрушилась такая беда на Россию? Почему природа будто «сошла» с ума: там где пожары, нет дождей, а там, где сыро, начались наводнения. Множество теорий и гневных возмущений звучало в те дни, а самый главный вопрос у всех был:

– А где Бог? Видит ли Он страдания людей? Что Он делает сейчас? Собирается ли спасти нас или оставит нас без помощи?

Алёна достала с книжной полки Библию. Она была в пыли – так долго не перелистывались её страницы. Библия выпала из рук и раскрылась. Невольно в глаза бросились строки:

«Лукаво сердце человеческое более всего и крайне испорчено; кто узнает его?

Я, Господь, проникаю в сердце и испытываю внутренности, чтобы воздать каждому по пути его и по плодам дел его…»

– Ну вот, как говорится, приплыли! – подумала она. – Мучаемся за грехи свои, погибаем и умираем от того, что грешим и не каемся. И тут же она одёрнула себя:

– Простите, Господи, все мои грехи. Я верю, что кровь Божьего Сына Иисуса была пролита за грехи всех людей, а, значит, и за мои! И ради Него вы прощаете всех кающихся. Я каюсь, Боже!

Во имя Иисуса, Аминь.

Молитва была простая, от сердца, та, что говорила её мать, когда ходила в церковь.

Пот тёк у неё с лица, смешиваясь со слезами, капал на колени. Мокрой тряпкой она вытирала лицо, но слёзы всё лились.

– Господь прощает, прощает! – повторяла она. – Я верю, верю.

Библию она читать не могла – глаза были полны слёз, буквы двоились.

– Господь, не понимаю… Расскажите мне, почему дети страдают?

Алиса моя…? Ей ещё месяца нет, а она в пекле изнывает? Господи, за что?

Фразы начали появляться в голове внезапно. Как будто кто-то говорил, а она слышала тихий голос. Алёна взяла ручку, вытерла слёзы и стала записывать:

«Горе тому, кто препирается с Создателем своим, черепок из черепков земных! Скажет ли глина горшечнику: «Что ты делаешь?» и твое дело скажет ли тебе: «У него нет рук.»

Горе тому, кто говорит отцу: «Зачем ты произвёл меня на свет?», а матери: «Зачем ты родила меня?»

Алёна мало понимала, что написала. Она собиралась прочитать это потом и обдумать, но фразы снова и снова приходили, и она целый час записывала размашистым неровным почерком.

К вечеру она повеселела. Стало не так тяжело дышать в этом пекле. Она успокоилась. Теперь у неё было дело – понять Библию, «Святое слово Божие». Так мама называла её. Она жила далеко, в Мурманске. Там было прохладно и свежо. Алёна редко созванивалась с ней, так как не хотела тревожить, но по телевизору все видели эти страшные новости о положении в Москве и области, и все верующие молились о дожде.