Ярослав Михайлов - Человек в мире

Рассудочный анализ в качестве опорной информации использует предметный опыт и при отсутствии такового невозможен. Точность рассудочного анализа обусловлена достоверностью предметного опыта. Следовательно, предметный опыт лежит в основе и является ключевым фактором ментального процесса.

Человек не может полностью отличить собственное чувствование от предмета чувствования, ибо предмет чувствования отражается в нем и в своем отраженном виде пребывает в человеке, так что это отражение принадлежит и предмету и человеку одновременно. В результате любой предметный опыт субъективен.Однако иного опыта нет и быть не может, кроме того он схож для отдельных групп людей и обладает частичной воспроизводимостью. Это позволяет считать его условно объективным.

Предметный опыт аксиоматичен,поскольку мы доверяем чувствам, не имея возможности проверить достоверность результата. В силу этого аксиоматично все человеческое знание. Отсюда проистекли философские доктрины солипсизма (на Западе) и майи или мировой иллюзии (на Востоке). Указанные доктрины логически безупречны, но практически неприемлемы, поскольку ведут к потере смысла деятельности.

Прагматическая позиция обязывает нас доверять предметному опыту. Однако личный предметный опыт не может служить критерием истины,потому что он узко ограничен, опирается на факт, а не на потенциальные возможности, отражает случайные индивидуальные представления, а не достаточно широкую человеческую практику. Недоступный мне чужой предметный опыт столь же реален, как и мой собственный. Есть ли основания не доверять ему? Очевидно, в той же мере, что и собственному. Справедливость и прагматизм требуют признать объективным любой достаточно массовый,но не обязательно всеобщий, опыт,поскольку массовость – свидетельство воспроизводимости.

Если человек не имеет какого-либо опыта, нельзя делать вывод, что такого опыта не может быть в принципе.

Людям свойственно смешивать предметный опыт с продуктом умствований. В результате чистый предметный опыт искажается информационным шумом ментального процесса, несущего иной личный опыт и мысленные клише, которыми субъект интерпретирует опыт.

Эффективное мышление требует достоверной предметной информационной базы, установленной массовым опытом и реально прочувствованной лично.

К сожалению, значимость предметного опыта в современном мире принижена по причине склонности людей к лукавому мудрствованию, отвлечённому от сути предмета мышления, а также в связи с приверженностью к думанию мысленными формулами (штампами, клише). Соответствующие качества прививаются людям с детства.

Современная культура воспитания и образования опирается более на усвоение чужого опыта, нежели на получение собственного. В детских садах, школах, колледжах и вузах из уст педагогов и по книгам молодёжь усваивает некие положения, которые лично ею не проверены и не прочувствованы. Она принимает их по доверию к взрослым и к среде, в которой живёт, а потому не подвергает сомнению. Ассимилированные взгляды проникают в подсознание и оттуда руководят людьми всю жизнь.

Образ мышления, прививаемый человеку современной культурой, склоняет его к некритичному восприятию прошлого и настоящего опыта, к манипулированию мысленными формулами без анализа ситуации и критичной оценки самих формул, а также к отвержению всего, что им не соответствует. Учащийся, критикующий предлагаемые тезисы, рискует получить плохие оценки. Гражданин, выступающий против ценностей, утверждённых в общественном сознании, подвергается остракизму. Например, Западная культура считает безусловными ценностями демократию, свободу, права человека и навязывает их другим народам, у которых иные ценности. В России в сознание людей настойчиво внедряются идеи национальной исключительности, государственности, патриотизма. Вероятно, в каких-то условиях это неплохо, но почему надо быть патриотом империи зла, такой вопрос обычно не обсуждается.

Принятая сегодня парадигма светского образования опирается на два принципа: делай (думай) как я и усвой схему. Непосредственному живому созерцанию, личному предметному опыту и его анализу в этой системе нет места. Человека приучают не наблюдать, чувствовать и анализировать, а усваивать чужой опыт в чужой интерпретации. Одновременно поощряется мышление в рамках предлагаемых схем, которые можно развивать, но нельзя изменять.