Андрей Зубов - Лекции по истории религий

Только через полторы-две тысячи лет (12 тысячелетий назад) человек стал выращивать хлеб и одомашнил животных. Прошло еще пять-шесть тысячелетий, и мы видим духовную революцию: происходит несколько удивительных разделений, в условиях которых мы живем до сих пор. Неожиданно умерших перестают хоронить в домах – повсюду их стали выносить на кладбища, дом живых отделился от дома умерших. Второе: до этого главным центром религиозной деятельности человека было его жилище – об этом можно судить по количеству религиозных предметов. В доме был алтарь, там совершались жертвы, стояли, вероятно, какие-то образы Божественного. Внезапно дом и храм разделяются – и уже навсегда. Третье, самое необыкновенное, это появление изображения Небесного Бога в образе человека – впервые в истории человечества. Мы настолько привыкли к иконе, что не удивляемся ей. А ведь человек всегда избегал этого прямого уподобления , потому что до пришествия Христа Бога не видел никто и никогда. Сын Божий, явившись, Его нам явил. И древний человек понимал, что Бог не изобразим, Он не имеет образа, Его надо изображать символически. Например, в верхнем палеолите Бога часто изображали в виде мамонта или зубра, то есть животного, которого приносили в жертву и через него соединялись с Богом. В эпоху раннего неолита, когда умерших хоронили под полом дома, как правило, небесного Бога изображали в виде бесформенного камня: просто ставили камень вертикально и иногда рисовали глаза как знак того, что Он все видит. Бесформенность означала, что Бог не имеет формы, Он безвиден – и лучше, чем бесформенным камнем, этого не выразить. В то же время камень вечен – это еще один символ, и в отличие от дерева камень незыблем. Кстати, этот образ дошел до исторического времени: помните библейское повествование об Иакове, как он отправился в Харран и по дороге остановился на ночлег, – он взял камень и положил себе в изголовье, а потом увидел во сне лестницу, по которой восходят и нисходят ангелы и Господь стоит на ней; «Иаков пробудился от сна своего и сказал: истинно Господь присутствует на месте сем; а я не знал! И убоялся и сказал: как страшно сие место! это не иное что, как дом Божий, это врата небесные. И встал Иаков рано утром, и взял камень, который он положил себе изголовьем, и поставил его памятником, и возлил елей на верх его» (Быт. 28:18).

Так вот, примерно за шесть тысяч лет до Р. Х. мы встречаемся с человекоподобным изображением небесного Бога. К эпохе палеолита относится изображение земли в виде женщины с подчеркнутыми признаками материнства, но лишенной лица – символ безличной, вечно рождающей матери-земли. Ей придан человеческий облик, так как мать рождает подобное себе. Здесь же впервые появляется мужской образ – семя жизни дается небесным Богом. Бог изображается в виде мужа, с бородой, часто в рогатой шапке. В Библии говорится о жертвеннике синайской Теофании, который Бог повелел построить Моисею в пустыне: «Изведи рога с четырех сторон жертвенника». Казалось бы, что общего у жертвенника с рогами? Это очень древний образ, известный задолго до Моисея в Египте, в Месопотамии, воспоминание о том времени, когда рогатые животные были символом Бога. Они ими и остались: в Израиле для всесожжения употребляли быков и овнов – тех же самых крупных копытных; Бога часто изображали в шапке с бычьими рогами или едущим на быке – на своем жертвенном животном. И все же это человек. Почему люди вдруг принялись изображать Бога похожим на человека – давно зная, что это не так? Они стремились показать прямо противоположное – что человек подобен Богу. Поскольку невозможно изобразить человека в Божественном облике, Бог не имеет ощутимого для нас облика, остается единственный способ показать Богоподобие: совершить инверсию (философский термин, буквально означающий «переворот»), показать, что Бог подобен человеку. Так появились антропоморфные изображения Божества.

С этим связано важнейшее самоощущение: я подобен Богу – но какая же я при этом свинья, как я поразительно не соответствую Божественному образу! Как высоко мое призвание и как низменна моя эмпирическая реальность! Представим себе, что в жилах бомжа, пьяницы и развратника течет царская кровь, и он знает об этом. Как бы он мучился тем, что призван на царский престол, а вот же копается в помойных отбросах и ничего не делает, чтобы соответствовать высокому своему происхождению. Мы, христиане, бывает, ощущаем нечто подобное, готовясь к исповеди, но в остальное время в глубине души считаем себя вполне приличными людьми. А если человек тратит всю жизнь на то, чтобы перебороть это несоответствие, не жалея сил, мы его называем святым. А в то далекое время это было целью всей культуры.