Александра Баженова - Легенды и боги древних славян

До сих пор считается обладающей непостижимой мощью жертва пращуров индоевропейских народов во имя Бога. Она была весьма разнообразной и многообразной. Чаще всего жертвовали молитвами, сильнейшие из которых – гимны солнечным богам и Роду (праотцам), прославляющие их деяния. Жертвовали пением, танцами, хороводами, венками; ветками священных деревьев вербы, березы, ели или сосны; цветами; ароматными курениями; кострами; огнем, водой, маслом, зерном (что переняла церковь); молоком; всем разнообразием урожая (и сейчас что-либо от своего урожая люди продолжают приносить в храм); изготавливаемыми мастерами и мастерицами предметами. Вся совокупность почитания богов и предков («отцов»), все ритуалы назывались жертвоприношение. Самая ценная, бесценная жертва – жизнь, и символ жизни – кровь. Причем жизнь имеется в виду в высокодуховном смысле и всей совокупности ее проявлений. Не физиологическое, как нас нынче приучили считать, действо убиения ценили дохристианские народы, а высокое правои последнее правожертвовать Богу и предкам-потомкам жизнь (кровь). Внутренний «храм» своего этноса присутствует в каждом человеке, если только этот человек бесконечными помесями крови не доведен до бесчувственного состояния, химерического сознания или растворения в других народах. В мире наших очень древних предков ценилась мысль об избранности не для власти, а для жертвы во имя кровных. Кровь – это дух! Порода! А этнос – это кровь плюс нечто из более глубокого уровня, где индивидуальная жизнь соприкасается со сверхиндивидуальной. Это взаимопроникновение необходимо, чтоб иметь священную опору в изменчивом и неустойчивом мире.

Позже христианство приспособило мощное, благородное по внутренней сути, понятие жертвенности к своей мифологии и обрядам. Христианский интернационал, употребляющий символическое «тело» и «кровь» Христовы, перенял суть жертвоприношения. Мусульмане до сих пор режут жертвенного барашка и (в подражание иудаистам) жертвуют Богу крайнюю плоть мужчины, а григорианцы режут петуха. Однако несправедливо считается, что слова «жертва», «жертвоприношение», «жертвенность», «пожертвование», «пожертвовать» (дохристианские, уходящие в глубь корневой системы языка протоиндоевропейцев), употребленные христианами, – хорошие, правильные, а эти же слова, употребляемые в связи с дохристианской верой всех индоевропейцев, – плохие, неправильные.И как бы не имеют права существовать в таких смыслах (часто их просто считают бессмысленными – для тех, кто не помнит смысла, конечно, – свидетельствами кровожадности наших праотцов). Благородная мысль о жертвенности (отдать дань, часто символическую; а иногда и самое дорогое) богу за его созидательскую идею и неусыпный труд над творением и развитием мира – несправедливо извращена и превращена в противоположность (не отдачу всего, даже жизни, во имя творца, а отнимание). Несправедливая оценка дохристианского ритуала жертвоприношения не может пройти безнаказанно для тех, кто ее исказил.

Основные источники славянской веры, как правило, почти не содержат сюжетных преданий, чаще приходится иметь дело с фрагментами или даже с отдельными разрозненными мотивами, именами и словами, являющимися осколками предания или результатом его свертывания. Поэтому для восстановления сколько-нибудь полной картины необходима известная реконструкция совокупности знаний всех праиндоевропейских народов, отраженных в ведах (и ведийской литературе) и, частично, в «Авесте», а также в трудах древних историков. Тем не менее, можно с уверенностью говорить о единстве мировоззренческого начала в индоевропейской традиции. Кроме того, не следует забывать, что в V–III тысячелетиях до н. э. индоевропейская вера локализовалась в южнорусских степях, на юго-востоке Европы и северо-западе Передней Азии, где древние индоевропейцы жили рядом и общались.

Трудность реконструкции основ традиций заключается в том, что за дальностью веков мы имеем дело лишь с обрывками многогранных и сложных миропредставлений. Воспроизведение цельной системы – дело, может быть, не одного поколения историков, языковедов, археологов, этнографов.

Термин «мифология» (вид устного народного творчества на ранних ступенях развития; рассказ о происхождении жизни на земле, о богах, героях, культовых первопредках) в отношении древнейших веков не носит негативного оттенка. Мифология – это опоэтизированная история, которую не представляется возможным точно датировать. Древние относились к истории с религиозным почтением: смертным не дано менять судьбу. В мифах закодированы реальные и сверхъестественные события и образы, память о катастрофах, великих переменах, прародине (как рае), отголоски стародавних общественных отношений и норм поведения, религиозные представления. Г.В. Вернадский считал: «…Следы древней исторической основы могут легко быть обнаружены под мифологическим покровом». Классический пример тому долгие века считавшаяся мифической Троя. Мы не можем ни восстановить, ни понять мировоззрение народа, народную или бытовую психологию, служившие ему десятки тысяч лет, не зная его богов. Несправедливо принято считать новую веру (христианство, мусульманство, буддизм) верой, а дохристианскую веру – мифологией. В этой враждебной неразберихе с терминами мы вынуждены говорить о мифологии, а подразумевать веру.