Сборник - Библейские истории. Легенды, рассказы и стихи о детстве Иисуса Христа

– Я раба Господня, да будет мне по слову твоему, – ответила Мария Ангелу и поклонилась ему. А когда Она поднялась, в горенке уже никого не было, только небо розовело за окном. Всё было как прежде, но иначе смотрела вокруг Дева Мария. По-новому видели Её глаза, новой любовью билось Её сердце и пело Ей:

– Радуйся! Радуйся! Радуйся!

Тесно показалось Деве Марии в маленькой горенке. Не могла Она приняться за обычную работу, не поделившись ни с кем благою вестью, не обрадовав никого своей великой радостью.

Но все люди ещё спали.

Тихо скрипнула дверь, выходившая в сад дома Иосифа. На пороге остановилась Мария, глядя на светлевшее небо, на вершины гор, алевшие от первых солнечных лучей, и на сады Назарета, с ветвями, ещё голыми, но полными скрытого движения весенних соков. Стояла в дверях Мария, и вдруг послышались щебетанье, чириканье и шум крыльев. Это птицы налетели на Неё со всех сторон.

Все они знали Её и любили, потому что и Она любила их, кормила, помогала им и ласкала. В это утро птицы задумали начать вить гнёзда, но, увидев любимую Деву, бросили работу и полетели к Ней. Окружили они Марию, стали чирикать, щебетать, бить крыльями, садиться на плечи и на руки.

– Нет у меня сегодня зёрен, – сказала им Дева Мария.

А птицы льнули к Ней, заглядывали в глаза чёрненькими и янтарными глазками, наклоняли головки, точно прислушиваясь к Её словам. И шепнула им Дева Мария о том, что с Ней произошло. Какими словами Она шепнула – и сама не ведала, но только сразу поняли Её птицы, позабыли крылатые и зёрна, и свои гнёзда. Такое щебетанье, чириканье и пение раздалось, каких на земле ещё и не слыхивали.

Окружённая ликующими птицами, сошла Мария по ступенькам в сад. Склонилась Она над нераспустившимися лилиями, которые точно восковые свечи стояли рядами у дверей. Рассказала Дева благую весть цветам и раскрыли лилии свои восковые чаши. Везде, где ступала в это утро Мария, просыпались и раскрывались ещё дремавшие с сомкнутыми лепестками цветы. Подошла Она к своему любимому миндальному дереву, обхватила его руками, прижалась к стволу, – и сразу всё дерево точно залило бело-розовым цветом. Из-за гор встало солнце, такое яркое и лучистое, какого ещё не видели люди на земле. И везде в горах, в одно мгновение, распустились в садах все гранатовые, лимонные и оливковые деревья. Всё зацвело, задышало ароматами. Луга стали улыбаться розовыми маргаритками, красные маки и тюльпаны огоньками вспыхнули по холмам.

Франсиско де Сурбаран. Непорочное зачатие. Мадрид, музей Прадо

Ещё раз взглянула на эту красоту Дева Мария и заторопилась в свою горенку. Ей не хотелось, чтоб люди застали Её в саду. А когда в доме все встали, Дева Мария, как всегда в этот час, сидела у себя и ткала заказанное Ей облачение для назаретского храма. А в доме старец Иосиф и его домашние говорили о небывалой весне.

Праведный Иосиф не знал о том, что Архангел принёс Пресвятой Деве Марии Благую Весть, но Бог открыл ему эту тайну. Во сне ему явился Ангел и сказал:

– Иосиф, сын Давидов! Не бойся принять Марию, жену твою! Родившееся в Ней есть от Духа Святого; Она родит сына, и ты назовёшь Его Иисусом (это имя значит Спаситель), потому что Он спасёт людей своих от грехов их.

Проснувшись, Иосиф исполнил повеление Ангела; и жили Святая Дева Мария и Иосиф в Назарете, исполненные благодарности к Богу и ожидая всякий день исполнение того, что было им обещано.

В те дни вышло повеление владевшего Иудеею римского императора Августа Кесаря провести перепись всех его подданных. Всякий должен был записать своё имя в том месте, откуда он происходил. Иосиф и Мария, будучи потомками царя Давида, должны были записать свои имена в иудейском городе Вифлееме, отчизне Давида, где, по предсказанию пророков, должен был родиться Спаситель. Они отправились туда, безропотно совершая трудный путь.

В Вифлеем путники прибыли вечером. Туда по случаю переписи собралось множество народа; все дома были наполнены приезжими. Иосиф напрасно искал пристанища для себя и Пресвятой Девы Марии. Им негде было переночевать, их никуда не пускали. Все дома были заняты постояльцами, да и одежда путников указывала на величайшую бедность.