священник Андрей Постернак - Божественная власть, церковная иерархия и духовный авторитет в раннехристианской латинской традиции

Прямое столкновение восточного и западного епископата не могло не вызвать беспокойства императоров Констанция и Константа. В 343 г. они созвали в Сердике вселенский собор, который должен был урегулировать ситуацию. Стоит отметить, что нет никаких оснований утверждать, что инициатором созыва собора был Юлий [89]. По свидетельству западных делегатов, императоры (et ipsi religiosissimi imperatores permiserunt) поставили перед епископами три основные проблемы, которые они должны были соборно разрешить (tria fuerunt, quae tractanda erant): 1) «о святой вере и о чистоте истины» (de sancta fide et de integritate veritatis); 2) «о лицах, о которых говорят, что они извержены [из сана], о предвзятом суде или, если смогли бы доказать, то было бы справедливое [его] подтверждение» (de personis quos dicebant esse deiectos de iniquo iudicio, ut, si potuissent probare, iusta fieret confirmatio); 3) «о тяжких и плачевных несправедливостях» (graves et acerbas iniurias), соделанных Церквам [90]. Восточные и западные епископы так и не собрались на общее заседание. Причиной тому было нежелание западных епископов исключить из числа участников собора прибывших с ними в Сердику свт. Афанасия и Маркелла. Восточные епископы посчитали для себя невозможным участвовать в соборе, на котором присутствуют уже осужденные ими епископы. В результате вместо одного собора единения в Сердике было проведено сразу два собора. Собор восточных епископов (к которому присоединились некоторые иллирийские сторонники евсевианского течения) подтвердил решения предыдущих евсевианских соборов и разорвал общение с западными епископами, осудив их предводителей (в том числе и папу Юлия). Собор западных епископов (значительная часть которых представляла балканские кафедры) [91]и присоединившиеся к ним немногочисленные восточные епископы сохранили верность проафанасьевскому курсу Римского собора. Предводителями собора были епископы Осий Кордубский и Протоген Сердикский [92]. Следует отметить, что папа Юлий в Сердику не приехал, но направил на собор своих легатов – пресвитеров Архидама и Филоксена и диакона Льва (carissimorum fratrum et conpresbyterorum nostrorum Arcydami et Filoxeni et carissimi filii nostri Leonis diaconi) [93]. Судя no всему, римские легаты не играли значимой роли в соборных прениях [94]®.

В то же время папа, безусловно, мыслился западными отцами как один из самых авторитетных защитников кафолической веры и свт. Афанасия Великого. Собор обращается к Юлию с официальным посланием, в котором отцы сообщают о задачах, поставленных перед ними императорами [95], о принятии ими в общение Маркелла Анкирского и свт. Афанасия [96]и о приверженности их оппонентов «арианской или евсевианской ереси» (Arrianam et Eusebianam heresim) [97]. Особого порицания удостаиваются иллирийские сторонники евсевиан Урсакий Сингидунский и Валент Мурсийский, именуемые в послании «нечестивыми и неопытными юнцами» (de impiis et de imperitis adulescentibus Ursacio et Valente) [98]. Кроме того, западные отцы просят папу взять на себя труд сообщить соборные решения италийскому, сицилийскому и сардинскому епископату [99].

Никакого намека на то, что участники Сердикского собора стремятся получить от папы подтверждение своих решений, в послании нет. Напротив, сами западные отцы с одобрением высказываются о попытке папы выступить в роли посредника в споре свт. Афанасия с евсевианами и порицают отказ последних от участия в Римском соборе [100]. В окружном послании Сердикского собора, а также в послании к епископам Египта и Ливии содержится прямое подтверждение решений Юлия, оправдавшего свт. Афанасия [101]. Таким образом, можно прийти к выводу, что западные отцы рассматривают свой собор как инстанцию более высокого уровня, чем собор, созванный папой, впрочем выражая его действиям (в том числе и стремлению взять на себя роль посредника в разрешении конфликта) полное одобрение.

В то же время именно Сердикский собор впервые канонически фиксирует учение о первенстве Римской Церкви. В послании собора к папе Юлию Римский престол, в силу его Петрова происхождения, провозглашается главой всех Церквей: «Будет очевидно, что прекрасно и совершенно правильно, если епископы Господни из каждой конкретной провинции будут обращаться к главе, то есть к престолу апостола Петра» (Нос enim optimum et valde congruentissimum esse videbitur, si ad caput, id est ad Petri apostoli sedem, de singulis quibusque provinciis Domini referant sacerdotes) [102]. В канонах собора, при всей неоднозначности их формулировок, римское первенство впервые рассматривается не только в перспективе авторитета, но и в перспективе юридических прерогатив: Римский престол наделяется полномочиями апелляционной инстанции. В случае осуждения того или иного епископа провинциальным собором обвиняемый получает право обратиться с жалобой к римскому епископу, и тот, если сочтет нужным, может созвать новый собор из епископов соседних с кафедрой обвиняемого провинций и, если пожелает, может направить на собор своих легатов (в латинской версии – каноны 3, 4, 7, в греческой – каноны 3, 4, 5) [103]. Данная прерогатива также мотивируется почтением к ап. Петру (sanctissimi apostoli Petri memoriam honoremus; Πέτρου του αποστόλου την μνήμην τιμήσωμεν) (канон 3). Следует подчеркнуть, что инициатором провозглашения Римского престола центром Вселенской Церкви, судя по всему, был не сам папа Юлий, а епископат западных провинций Империи, а также балканских областей, для которого, вероятно, в условиях арианского спора, разделившего Церкви Востока и Запада, идея вселенского первенства одной авторитетной кафедры представлялась выходом из кризисной ситуации.