Ольга Яворская - Гаденыш

– Да, я его, гаденыша, в детский дом, в монастырь, в трудовой лагерь до совершеннолетия! – повысил голос, захмелевший Юрий. – Я выбью из него всю дурь! Будет по струнке ходить у меня!

– Ребят, давайте по последней и спать, – Виктор посмотрел на онемевшую жену и хлопнул брата по плечу. – С дороги устали. Завтра договорим. Хорошо? – он посмотрел на Веру в ожидании поддержки.

– Да, конечно, – засуетилась Вера. – Юр, пойдем я тебя уложу и помогу Ирочке убрать со стола.

– Нет, ребята. Это мы сейчас вас уложим. Вы с дороги. Отдыхайте. А завтра уже будем делать все вместе…, как раньше, – произнесла Ирина, решительно поднимаясь из-за стола и увлекая уставших родственников за собой в приготовленную для них спальню.

Вернувшись на кухню, она в задумчивости опустилась на стул. Виктор, не спеша переносил посуду со стола в раковину.

Ирина, не говоря ни слова, надела передник и резиновые перчатки. Подошла к раковине и открыла кран с водой. Машинально отмывая тарелки, она никак не могла прогнать тяжесть с души, которая нарастала и просто обволакивала ее всю целиком. Она почувствовала, как Виктор подошел сзади и нежно поцеловал ее в плечо. Он всегда делал так, когда или чувствовал себя виноватым, или что-то у них не ладилось в семье. Она знала этот поцелуй, она любила этот поцелуй, она всегда его ждала, когда было нелегко на сердце и когда нужна была поддержка Виктора.

– Я ничего не могу понять, – она развернулась к мужу. Слезы навернулись на глаза. – Вить, Павел точно их ребенок? У нас в семье нет никаких тайн?

Виктор вздохнул и, обняв ее за плечи, притянул к себе.

– Я сам в шоке, Ир… Не знаю, что сказать. То, что они говорят, просто быть не может. Кто бы рассказал – не поверил! А тут еще и в нашей семье, – Виктор вздохнул. – Никаких тайн нет… Пашку я крестил. Он наш. Но что произошло с братом и Верой? Откуда такая ненависть? Да, еще к ребенку!

– Да, еще к собственному, – всхлипнула Ира.

– Я тебе рассказывал про наше с ним детство… Безотцовщина. Мама постоянно болела. Я старше-то всего на три года. А Юрка ласковый был… Любили его все. А на мне крест с детства поставили. Упрямый и сам себе на уме… Говорили, что из меня ничего путного не получится…

– Ага! Генеральный директор огромной фирмы с двумя высшими образованиями! Совсем ничего путного, – Ирина с удивлением посмотрела в глаза мужу.

– Ну, тогда же на мне не было написано, что из меня выйдет. Это родственники так решили, сравнив количество поцелуев от меня и от Юрки. Моих явно не хватало, чтобы, по их мнению, стать порядочным человеком.

– Но тебя же это не возмущало?

– Ну, как не возмущало? Переживал конечно… Но я любил брата также, как и они. А потом… Я ж постоянно занят был. То каратэ, то мотоциклы, то гитара… В городишке задрипанном жили. Знал, что учиться надо хорошо, чтобы уехать навсегда. Вот и заработал золотую медаль после школы.

– А почему все же Юра там остался? Ты же звал его к себе.

– Захотел. Ему, как он говорит, все там дорого. И детство, и юность, и друзья, и, вот, вторую молодую жену свою Веру встретил. Нравится ему там… Ты же помнишь, как я настаивал в свое время о переезде их в наш город. Я тебе обо всем рассказывал.

– Да, уж… Только откуда все это? Как говорится, ничего не предвещало. Пошли укладываться уже, – вздохнула Ира. – Иди стели. Сейчас посуду домою и приду. Завтра утром детей сырниками накормлю. А к обеду голубцов накручу и капустняка вашего любимого сварю. Нормально?

– Ты у меня самая – самая, – Виктор бережно обнял и нежно поцеловал жену, как делал это с юности, когда понял, что она его судьба навсегда. Самая красивая, самая надежная, самая умная, самая-самая…

И она тогда сразу потянулась к нему, приняв его таким, каким он был – упрямым и самим себе на уме, не стараясь переделать и что-то для себя изменить в нем. Полюбила такого, как есть! И вот уже год как отпраздновали серебряную свадьбу, а она все равно для него Королева! И лучше ее не встречал никого…

Проворочавшись в постели остаток ночи, Ирина с тяжелыми мыслями с раннего утра уже хлопотала на кухне. Под шум вскипевшего чайника и птичьего гомона из открытого окна, она не сразу поняла смысл криков, доносившихся из дальней спальни, где вчера уложили детей. Вытирая руки полотенцем, она поспешила навстречу громким голосам.

– И что? А что должен был сделать? – визжала Вера. – Ты решил, что на отдых приехал и обязанности свои выполнять здесь не нужно? А кто их за тебя будет исполнять?