Мэри Фишер - 12 религий, которые меняют мир сегодня. Все об их истории, учении, практиках и значении. 2-е издание

Мы можем обращаться к религиям в поисках понимания и ответов на многие вопросы, касающиеся нашей жизни. Кто мы такие? Зачем оказались в этом мире? Почему мы страдаем? Почему существует зло? Есть ли кто-нибудь, кто слышит нас? Нам крайне трудно согласиться со здравым выводом, что эта жизнь – единственное, что реально существует. Мы рождаемся, боремся за существование, отстаивая свое право на жизнь, стареем и умираем. И если верить, что ничего другого, кроме этого, нет, страх смерти может затмить всю радость жизни и сделать человеческое существование поистине невыносимым. Противостояние вопросу о смертности – основа духовной жизни, ибо, как заметил христианский монах брат Давид Штейндль-Раст, когда встречаются монахи, представляющие различные духовные традиции, через каких-нибудь пять минут они уже ведут разговор о смерти.

Оказывается, что по всему миру человек [sic] всегда стремился найти нечто, пребывающее за гранью его собственной смерти, за гранью его собственных проблем, нечто, что сохраняется истинным и независимым от времени. Он назвал это Богом; человек всегда давал ему множество имен, и большинство из нас верит в нечто подобное, даже не имея опыта личного переживания его.

Для тех, кому нужны для обретения уверенности четкие ответы, некоторые религии предлагают догмы– системы различных вероучительных постулатов, провозглашаемых абсолютной истиной и воспринимаемых в качестве таковых, даже если они находятся за пределами индивидуального опыта человека. Абсолютная вера дает некоторым людям чувство укорененности в бытии, смысла и упорядоченности посреди стремительных социально-общественных перемен. Религии также могут устанавливать правила поведения, регулируя все – от рациона питания до интимных отношений. Подобные предписания могут рассматриваться как земные отражения порядка, который господствует в космосе. Однако некоторые религии поощряют людей задавать самим себе вечные вопросы и жить в атмосфере неизвестности, интеллектуальной непознаваемости, пробиваясь сквозь старые идеи и концепции до тех пор, пока не останется ничего, кроме самой истины.

Наконец, еще одна потребность, привлекающая людей к религии – чувство дискомфорта оттого, что без Бога мы оказываемся одни во вселенной. Эта изоляция может быть болезненной, даже пугающей. В божестве могут искать любящего отца или мать, или друга. Есть и альтернативный путь – самотрансценденция, «выход за свои пределы». На нем чувство изолированности исчезает благодаря мистическому слиянию с Единым Сущим, с Высшей Реальностью.

С точки зрения религиозных верований действительно существует некая Высшая Реальность, которую невозможно воспринять органами чувств. Ответные реакции человека на эту Высшую Реальность нашли свое выражение и институциональный статус в качестве религиозных структур.

Каким же образом люди во все времена приходят к выводу, что существует некая Незримая Реальность, хотя не могут воспринять ее собственными органами чувств? Некоторые просто принимают на веру то, что им говорят, и то, что написано в священных книгах. Другие приходят к этому же посредством собственных заключений. В целом мы имеем два базовых подхода к восприятию реальности: рациональное мышление и иррациональные пути познания. Оба эти подхода были издавна разработаны в индийской религиозной традиции. Выдающийся индийский философ ХХ века и президент Индии С.Радхакришнан (1888–1975) верно подметил:

Любая попытка решения проблемы конечного основания бытия с религиозной точки зрения неизменно приводила к признанию Абсолюта, или Бога. Рационалистическая логика и мистическое созерцание, как правило, отдавали предпочтение первой концепции, а этический теизм тяготел ко второй. Индуистская мысль верит в эволюцию нашего познания Бога. Мы вынуждены постоянно варьировать наши представления о Боге, пока мы не окажемся в самом центре реальности, которую наши идеи стремятся постичь. [15] Radhakrishnan, The Hindu View of Life , New Delhi: HarperCollins Publishers India, 1927, 1993, pp. 17–18.

Другой подход к проблеме веры лежит в глубоком сомнении. Мартин Лютер (1483–1546), основоположник протестантского направления в христианстве, признавался, что он сам искал веры в Бога, пройдя сквозь горнило сомнений, «движим свирепым и мятущимся разумом». [16] Martin Luther, as quoted in Gordon Rupp, “Luther and the Reformation,” in Joel Hurstfield, ed., The Reformation Crisis , New York: Harper&Row, 1966, p. 23.