Ксения Сергазина - «Хождение вкруг». Ритуальная практика первых общин христоверов

А. А. Панченко допускает, что Данила Филиппович и Иван Тимофеевич были лидерами общин Поволжья и Подмосковья в конце XVII – начале XVIII веков, хотя и не считает их общины ни первыми, ни единственными [42] Панченко А.А . Христовщина и скопчество: фольклор и традиционная культура русских мистических сект. М., 2002. С. 125. .

А. Г. Берман предлагает рассматривать христовщину в контексте культуры «православного прицерковного круга». Опираясь на труды А. А. Панченко и Ю. Клэя, Берман признает одним из источников христовщины исихазм и в качестве доказательства приводит параллели между хлыстовством и одной из ранних христианских ересей (мессалианством). [43] Берман А. Г. Мистические секты в Среднем Поволжье в XVIII–XX вв. Чебоксары, 2004. С. 14.

Хотя вопрос о генезисе хлыстовства продолжает оставаться открытым, в настоящее время исследователи единогласно признают, что христовщина возникла в русской православной среде и что основу первых богослужений христоверов составляла практика рецитации Иисусовой молитвы.

На мой взгляд, о генезисе христоверов невозможно говорить без учета русской монастырской традиции XVIII века. Ее влияние, впрочем, отмечали и предшествующие исследователи – в частности, Н. В. Реутский и Ю. Клэй. Н. В. Реутский писал о заимствовании внешней атрибутики и безбрачного образа жизни: «Отвержение мясной пищи, черный цвет платья, приветствие братий низкими поклонами во все стороны, земные поклоны и целование руки у учителей и наставников, замкнутость жизни – все это заимствовано хлыстами из монастырских обычаев» [44] Реутский Н.В . Люди Божии и скопцы. М., 1872. С. 26. . Ю. Клэй подчеркивал значимость влияния старчества как особого феномена русской религиозности [45] Clay E. The Theological Origins of the Crist-Faith [Khristovshchina] // Russian History. 1998. № 15. P. 38–41. .

Комплексное изучение культуры первых общин христоверов требует также исследования той группы монашествующих, которая симпатизировала старому обряду, но не порывала с Церковью догматически. Одним из вероятных источников христовщины (по крайней мере, ритуальной практики первых общин христоверов) можно считать такие феномены святости/одержимости как юродство и кликота.

Документально историю христовщины можно проследить с начала XVIII века. Одним из первых документов о христовщине считают так называемое Угличское дело 1717 года, сюжеты которого были положены в основу указов 1733–1734 годов.

Нужно отметить, что одним из первых названий, которому христоверы обязаны представлением о схождении Святого Духа на пророков, становится именование «квакерская ересь». Корпус документов, сохранившихся в Синоде, в котором находятся и материалы Угличского дела, получил название «следствия о секте квакеров» [46] РГИА. Ф. 796. Оп. 14. Д. 80. По следствию о секте квакеров (хлыстов) в Москве, 1733 г. Ср. РГИА. Ф. 796. Оп. 14. Д. 101. По определению Синода относительно появившейся в Москве ереси, похожей на учение квакеров, 1733–1734 гг.; РГИА. Ф. 796. Оп. 27. Д. 41. О сыске наставников «квакерской» ереси, 1746 г. .

Как следует из анализа следственных материалов, христовщина распространялась в Московской, Ярославской и Тульской губерниях. Первыми собраниями христоверов были московское, угличское и венёвское.

Анализ материалов следственных комиссий позволяет рассмотреть социальный состав общин XVIII века и выделить способы трансляции религиозной культуры христоверов, среди которых особое место уделено проповеди по церковным книгам среди сельского клира. Важную роль в распространении христовщины играли странствующие монахи и торговцы, распространявшие на ежегодных ярмарках не только товары, но и религиозные учения.

Из данных комиссии 1733–1739 годов известно, что главными центрами московских общин стали женские монастыри: Ивановский, Варсонофьевский и Никитский, а также следующие частные дома:

1. дом отставного солдата Прокопия Лупкина на Швивой горке в приходе церкви Николая Чудотворца, что на Болвановке;

2. дом Семена Мелоскина под Новодевичьим монастырем в Кочках;

3. дома посадских людей Ивана Никитина, Иоакима Фёдорова и Бориса Калашникова в Кудрине;

4. дом ямщиковой дочери Марии Анкудиновой в Дорогомиловской ямской слободе;

5. дом купца Степана Яковлева за Пречистыми воротами;

6. дом дворового человека князя Голицына Алексея Иванова на Шаболовке;

7. дом Алексея Перфиньева за Серпуховскими воротами;