Олег Большаков - Рождение и развитие ислама и мусульманской империи (VII-VIII вв.)

В этом эпизоде нет ничего сверхъестественного: хорошо известно, что у людей, мозг которых неотступно занят какой-то проблемой, решение иногда приходит во сне, а композиторы и наяву нередко слышат новую музыку (С. В. Рахманинов, например, слышал новую музыку так отчетливо, будто ее кто-то проигрывал на рояле, и ему только оставалось ее записать и оркестровать). Видимо, и у Мухаммада текст проповедей рождался в звуковой форме и воспринимался как диктуемый.

Мусульманские биографы Мухаммада и историки Корана расходились в том, какие разделы его самые ранние. Общепринято считать ими начало 96-й суры: « (1)Читай! Во имя господа твоего, который сотворил, (2)сотворил человека из сгустка. (3)Читай! Ведь господь твой щедрейший, (4)который научил каламу (5)научил человека тому, чего он не знал. (6)Но нет! Человек восстает, (7)оттого что видит себя разбогатевшим». Европейские исследователи, следуя за традицией, обычно также называют эту суру первой, хотя и оговаривают существование других мнений.

Если принять на веру рассказ о начале Корана, прочитанном во сне, то нельзя не признать странным, что самые первые слова, сложившиеся ли в голове Мухаммада или, как считают верующие, данные в откровении, словно вырваны откуда-то: «Ведь господь твой щедрейший, который научил каламом…» Гораздо естественнее как начальные звучат слова 74-й суры: « (1)0 закутанный [в плащ]! (2)Встань и увещевай! (3)И господа твоего возвеличивай! (4)И одежды свои очисть! (5)И скверны беги! (6)И не оказывай благодеяния ради многократного [воздаяния]! (7)И ради господа твоего терпи!» (Коран, пер., LXXIV).

Независимо от того, какой из двух текстов старше, оба следует признать неподходящими для публичной проповеди. В Коране не сохранились те фразы, с которыми Мухаммад впервые обратился к своим последователям. Первыми его последователями были члены семьи и ближайшие друзья. Все, что сохранялось и передавалось потомству, относится к более позднему этапу. Постепенно число последователей росло и моления уже не вмещались в маленький дом Мухаммада. Когда число их перевалило за 30, проповеди и моления переместились в дом Аркама ибн Абу Аркама. К этому времени проповеди приобрели более систематизированный и обработанный вид. Менялось и восприятие самим Мухаммедом своих первых экстатических видений.

Во многих сурах этого периода звучат призывы к благотворительности, поношение жадных богачей, которые надеются, что богатство спасет их от наказания: « (1)Горе всякому хулителю, поносителю, (2)который собрал богатство и сосчитал его! (3)Полагает он, что богатство сделает его вечным. (4)Так нет же! Будет ввергнут он в сокрушилище. (5)Как постичь тебе, что такое сокрушилище? (6)Это – огонь Аллаха пламенеющий, (7)который вздымается над сердцами. (8)Он над ними сомкнут (9)на колоннах вытянутых» (Коран, пер., CIV). Спастись от адского пламени могут только люди, уверовавшие в Аллаха и следующие за его посланником, – мусульмане (муслим – «отдавший себя»). Им обеспечено вечное блаженство. В этой проповеди несомненно влияние христианских идей о воздаянии за грехи и вознаграждении за благочестие. Возможно, что и на форму самих проповедей повлияли христианские образцы.

Характерно, что Мухаммад еще не говорит о единственности своего бога и не выступает против многобожия и идолопоклонства. Видимо, поклонение этому «господу» еще не выделилось в его сознании из общего круга религиозных представлений курайшитов. Его бог был могущественным владыкой Ка‘бы, известным всем и без того, и не требовалось никаких особых разъяснений.

Коранические тексты этого периода не содержат никаких предписаний относительно обряда молитвы, числа молитв и т. д. Предписания такого рода исходили от самого Мухаммада. Не отказываясь от традиционной формы поклонения Ка‘бе, Мухаммад ввел новую, незнакомую для арабов форму изъявления покорности Господу: цикл последовательных поз благоговения с произнесением соответствующих сакральных выражений («Хвала Аллаху», «Аллах велик» и т. д.), набор которых для того времени неизвестен, так как важнейшая часть установившейся позже молитвы – чтение «Открывающей» суры (Фатихи) – тогда отсутствовала. Цикл молитвенных поз, завершавшийся простиранием в земном поклоне, назывался рак‘ат. Эта невиданная поза унижения возмущала мекканцев. Именно об этом поклоне, который не желают совершать гордецы, не покоряющиеся Аллаху, говорится в конце 77-й суры. Утренняя и вечерняя молитвы состояли каждая из двух рак‘атов.