Олег Давыдов - Места силы Русской Равнины. Том 3. Места силы 61—90

Муромские доктора не смогли исцелить страждущего и порекомендовали ему отправиться в Рязанскую землю: там помогут. И Петр отправился. Приехав, стал искать врача самым странным образом: рассылал своих людей по деревням наобум. И вот один из посыльных приходит в село Ласково (это недалеко от Солотчи 16 16 См. главу «Шестьдесят четвертое – Солотча». ) и находит девушку в избушке за ткацким станком. А перед ней скачет заяц.

Дева Феврония дает посланцу князя Петра склянку с чудодейственным снадобьем. Заяц при ней такой мускулистый

Рекомендую: Косой, русский Купидон, похотливейший малый. Это о нем было сложено: «Вышел заяц на крыльцо, почесал себе яйцо»… Это он обесчестил Лису и Волчицу. В хороводах он представал женихом, выбиравшим невесту. Женский пол от него без ума: «Заинька серенький, не ходи по сеням, не топай ногой, я лягу с тобой». Нет, не зря называют возлюбленных зайками. А вот еще отгадайте загадку: «Заюшка беленький, полежи на мне, хоть тебе трудно, а мне хорошо». Правильно: снег на озимых. Но бывает и так: «Зайку бросила хозяйка, под дождем остался Зайка».

Элементарная скромность не позволила Ермолаю-Еразму (который все-таки сочинял житие, а не любовный роман) живописать настоящую роль Зайца в истории своих героев. Косой просто скачет перед девушкой (ее зовут Феврония), когда является посланец Петра. А фольклорный чертоног проскакивает в некую щель (как кролик в «Алисе» или в «Плейбое»), заламывает капусту (в которой находят детей), помогает от сифилиса (своими какашками) и при родах (своим жиром). О Зайце достаточно.

Теперь о Февронии. Первое, что она произносит, увидев посланца князя, это: «Плохо, когда дом без ушей, а горница без очей!» Посланец ничего не понимает, и Феврония толкует ему свою загадку: уши дома – пес, а глаза – ребенок. То есть сходу, еще и неспрошенная ни о чем, декларирует, что она бездетна и, пожалуй, не замужем. Про мужа, впрочем, пока что не сказано (хотя я думаю, что под «псом» подразумевается именно «муж»). Но уже через минуту, сразу после того, как посланец сообщает, что Петру нужен врач, Феврония заявляет: «Если бы кто-нибудь взял твоего князя себе, тот мог бы вылечить его». Это, конечно, опять лишь загадка. Но Феврония может изъясняться и без обиняков: вылечить-то можно, но только – «если я не стану супругой ему, то не подобает мне и лечить его». Петр не может понять такого подхода к целительству: как можно, он князь, а она простая крестьянка.

Игуменья Троицкого монастыря матушка Тавифа

Но в том-то и дело, что Феврония отнюдь не простая крестьянка. Курс лечения, который она предлагает Петру, состоит из следующих процедур: обещание жениться, мытье в бане, намазывание струпьев неким зельем. О лечении браком чуть позже, а вот что касается бани, то это – та самая «банька с пауками по углам», о которой я говорил 17 17 См. Том Второй, главу «Пятьдесят девятое – Бабье озеро». , объясняя, что такое избушка на курьих ножках: пограничный переход на тот свет с Бабой Ягой в роли таможенника. Правда, Феврония ничуть не похожа на Бабу Ягу. Но это – лишь внешне. На деле же она обладает всеми необходимыми средствами для перехода в иной мир.

Где ее родители? На кладбище, но – живы (они хоронят кого-то, или, как выражается дева, «плачут взаймы»). Кто ее брат? Как и отец, древолаз, который в данный момент пошел «через ноги в нави зрети». Профанное объяснение этому: опасная профессия собирателя дикого меда вынуждает глядеть с высоты дерева вниз (через ноги), дабы не сорваться, не убиться. Но, вообще-то, с дерева «в нави зрети» – постоянное занятие шамана, перемещающегося между мирами по стволу мирового древа и, соответственно, наблюдающего с него навь, мертвецов.

Деревянная церковь Сергия Радонежского

в Троицком монастыре. А за каменной стеной уже церкви Благовещенского монастыря

Такая святая семейка: шаманы, жрецы, представители мира духов. То есть, читай, сами духи. И Феврония тоже из них. В тексте Ермолая-Еразма это по понятным причинам не афишируется. Но смотрите: Петр попал в беду мистического свойства и идет за тридевять земель (в соседнее княжество) в поисках неизвестно (конкретно) чего. Типичный сказочный поход к избушке на курьих ножках со всеми его атрибутами: ритуальным загадыванием и разгадыванием загадок, с невыполнимыми заданиями, с банькой, в которой князю Петру в лучших сказочных традициях предлагают очиститься от земной скверны. И только потом уж помазаться снадобьем, которое приготовила Феврония. В тексте повести оно называется «кисляджа», что в переводе на современный язык звучит как-то обыденно: квас. Но речь не просто о квасе, но – о магическом брожении. Той малой закваске, что квасит все тесто. Той, из-за которой сломано столько копий в теологических спорах. Впрочем, суть не в самой и кислядже, а вот: зачерпнув ее, Феврония дунула на нее. Это вдувание духа и есть самый нерв лечения мистической болезни князя. Только божественный дух Февронии дает силу снадобью.