Олег Давыдов - Места силы Русской Равнины. Том 3. Места силы 61—90

Стена Святогорского монастыря

опоясывает Синичью гору по ее подножью

Святогорский монастырь, Успенская церковь

Шаманская болезнь началась у Пушкина гораздо раньше, чем он был сослан в Михайловское. Симптоматика налицо: он слышал голоса, которые превращал в стихи, видел видения, которые трансформировались в каракули на полях его рукописей. Иногда он юродствовал, постоянно валял дурака. И еще один важный симптом – сонливость («читаю мало, долго сплю»). Наблюдая все это, любой маломальский шаман мог заключить: из этого малого выйдет толк, если над ним поработать. Батюшков, сам не чуждый поэтических камланий (правда, он кончил уже полным безумием), писал о Пушкине: «Не худо бы его запереть в Геттинген и кормить года три молочным супом и логикою». Что это, если не намек на необходимость изоляции перед посвящением. Уж не знаю кто, но явно кто-то очень разумный и страшно влиятельный наконец-таки понял, что надо делать. Пушкин был изолирован в Святогорском месте силы. Где и пересидел восстание декабристов, и пережил инициацию.

Рублевская Троица на могиле Пушкина

Эти два события тесно связаны. В момент восстания Пушкин рвался в Петербург. Но возникли препятствия: сперва слуга заболел (белая горячка), потом у ворот ему встретился поп (примета ужасная), потом заяц трижды перебежал дорогу. Нет, это уж слишком: Пушкин вернулся, и это спасло его. Судя по письмам, в то время он уже стал понимать, что скоро вернется из ссылки, надо только пройти посвящение. Шестикрылый, конечно, приурочил это к казни декабристов. 13 июля 1826 года пять человек были ритуально убиты (приговорили их к четвертованию, но из милосердия просто повесили). А Пушкин испытал мистическую вивисекцию. После этого уже можно было писать «Пророка» и возвращаться. Но царь (в жертву которому были принесены декабристы) задержал это до сентября (ему надо было пройти свое посвящение: коронацию).

Пушкинисты дружно твердят: после ссылки поэт изменился. Еще бы! Ведь он стал реальным шаманом: мог легко впадать в транс, путешествовать в трех мирах, видеть невидимое. Об этом он рассказал во множестве текстов. Создал даже специальные инструкции по камланию (профаны их называют стихами о поэзии), где точно описывает условия впадения в транс, объясняет, как надо вести себя во время прихода («роя гостей»), демонстрирует, что шаманское путешествие это не сон, но – «как во сне» и так далее. Он много знал и много умел, но срок, отпущенный ему после ссылки, был краток. На одиннадцатый год он должен был лечь там, где его коллеге Тимофею явилась икона. Вот и спешил подвести себя под пулю.

Святые горы теперь называются Пушкинскими. Туда ехать стоит, там место силы. А вот в Михайловское и Тригорское – не советую, там одни муляжи.

В Ильмень-озеро течет множество рек, у каждой своя повадка, но, пожалуй, забавнее всех ведет себя Веряжа. Она течет навстречу Волхову, вытекающему из Ильменя, далее – вдоль горловины Ильменя параллельно озерному берегу и, наконец, когда Ильмень перекрывает Веряже дорогу, впадает в него – как бы от безысходности. По берегам Веряжи есть места силы. Одно из них называется Клоп. Туземцы мне объяснили, что это потому, что в половодье, когда Веряжа, ее приток речка Вдова и впадающий во Вдову безымянный ручей, выходят из берегов, образуется остров, по форме напоминающий клопа. На острове стоит Клопский монастырь. Когда он здесь появился, никто не знает. Писаная же его история началась в ночь на Ивана Купалу 1408 года.

На этой карте показаны еще два места силы, кроме Клопского монастыря. Но вообще-то их там больше

Река Веряжа. Вид из-под горки, на которой стоит монастырь

Шла служба. Поп Макарий, покадив в храме, почему-то решил окадить и свою келью. Побежал, напевая канон и нащупывая ключ, но – что за черт? – дверь кельи оказалась отпертой. Макарий с опаской вошел и увидал неизвестного в черном рубище, который сидел и писал при свече. Поп со страху попятился, выскочил вон и поспешил доложить игумену о странном явлении.