Олег Шишкин - Биография Воланда

Но почему все же Булгаков остановился не на Пушкинской площади, а на сквере вокруг Патриарших прудов?

Первое кажется очевидным: атмосферное место, более располагающее к задушевной и обстоятельной беседе и уж тем более к гипнотическому воздействию Воланда.

Второе — здесь на Малой Бронной в доме 32, кв. 24 у друзей писателя Ляминых происходили события, описанные Булгаковым в рассказе «Спиритический сеанс»; там же жили друзья Булгаковых Крешковы. И, естественно, дух Воланда был потусторонним и вызванным для откровения.

Прототип Воланда мог сидеть именно здесь, в таком тихом месте, которое не было проходным двором, как парабола Тверского бульвара.

Но самое важное, на что указывало зашифрованное место на Тверском бульваре, это год — 1929-й. Эпоха последних крупных удач, любви и печальных потрясений, которые привели автора ко многим роковым действиям и едва не лишили жизни.

Булгаков долго не мог выбрать время действия своего романа, связанного с современностью.

И в чем здесь причина? В том ли, что Москва, погружаясь в урбанизацию Генерального плана реконструкции и развития Сталина-Кагановича, встречала генерального представителя ада в буднях великих строек? Может, дело и в невыносимой динамике тех времен, мало сопряжимых с камерными палестинскими реалиями Иешуа? Или в авторском, весьма скользком желании стать провидцем будущего?

Времена Воланда в черновых вариантах имели два точно проложенных тренда.

1 тренд — действие происходит в мире близкого будущего, этим был оправдан жанр «Фантастический роман» [38] ОР РГБ. Ф. 532, к. 6, ед. 4. Л. 2. . Поэтому в тексте черновиков встречается вариативность дат:

«В [ту] вечер той страшн [ую]ой суббот[у]ы 14-го июня 1943 года, когда потухшее солнце упало за Садовую…» [39] ОР РГБ. Ф. 532, к. 6, ед. 3. Л. 2. Во второй редакции романа действие перенесено чуть глубже: «В вечер той страшной субботы 14 июня 1945 года, когда пылающее солнце упало за излучиной Москвы-реки…»

Существует также несколько голословное предположение, что 1943 год и, видимо, 1945 были взяты автором из пророчеств Нострадамуса, объявлявшего их временами катаклизмов [40] Булгаков М. Великий канцлер. М., 1992. С. 9. .

2 тренд — в символические даты, которые были важны Булгакову как детали образа Воланда.

14 июня — именины у Веры. И естественно, во второй редакции именно в этот день и должен был бы приехать Князь мира сего с проверкой о наличии веры у москвичей. Но осуществись этот вариант, тогда все выглядело бы практически точно так же иронично, как в атеистическом издании «Безбожник у станка».

22 июня — «Разметка глав романа.

1) Седьмое доказательство ([22 июня] {апрель} вечером Четверг» [41] Булгаков М. А. Мастер и Маргарита. Полное собрание черновиков романа. Основной текст. В 2 т. Т. 1. М., 2014. С. 211.

22 июня — скорее ближе к сущности Воланда, так как это день, смыкающийся с днем солнцестояния. И в языческом смысле — это дата ритуалов на священных холмах и взывание к Люциферу.

22 апреля — а этот вариант невольно бы приводил к ассоциациям с днем рождения Ленина и имел бы ироничный и атеистический контекст.

Однако в окончательном варианте автор будто бы уходит от будущего и оставляет нейтральное: «…весною, в час небывало жаркого заката».

Значит, скорее всего, речь идет о мае месяце, когда это действительно возможно. И вот что пишет итальянская исследовательница Рита Джулиани: «Прием mise en abyme применяется и к другим важным структурным элементам романа, например ко времени действия, совпадающему с пасхальными днями. В романе Мастера действие продолжается почти целые сутки: от рассвета 14 Нисана, дня еврейской Пасхи, до рассвета 15. В „основном“ романе действие менее сконцентрировано во времени: начинается оно на закате в среду, а заканчивается на рассвете в воскресенье в весеннее полнолуние, т. е. во время Страстной седмицы и христианской Пасхи. Следовательно, еврейская Пасха „помещена“ en abyme . Данное Булгаковым указание на время действия (май) отсылает нас к ранним редакциям романа: в 1929 году православную Пасху праздновали 5 мая» [42] Сб. Михаил Булгаков, его время и мы. Krakow, 2012. С. 408. .

К 1929 году относятся и события, которые стали первопричиной антирелигиозной лихорадки, которая захватила Берлиоза и Бездомного.

24 января вышло Постановление Политбюро ЦК ВКП(б) «О мерах по усилению антирелигиозной работы». И почти через месяц за ним, 28 февраля, Политбюро принимает «Постановление об изменении статьи Конституции РСФСР, лишающее верующих права „религиозной пропаганды“ при сохранении свободы пропаганды атеистической» (перешло и в сталинскую Конституцию СССР 1936 г.). Вождям коммунистов этого показалось недостаточным, и в преддверии Пасхи ВЦИК и СНК РСФСР принимают постановление «О религиозных объединениях» от 8 апреля 1929 г. с последующими инструкциями к нему.