Режин Перну - Хильдегарда Бингенская

Это предисловие к первой книге, написанной Хильдегардой, говорит о важнейшем повороте в ее жизни, которая с этих пор примет новое направление. Момент этого поворота можно определить довольно точно. На составление первой книги, которую она назвала «Scivias» — «Познай пути [Господни]», ушло десять лет. То есть она работала над ней примерно с 1141 по 1151 годы. Но книга отнюдь не была единственным занятием Хильдегарды, которая на протяжении этого времени занималась множеством других дел и начала ту неутомимую деятельность, которая была ей так присуща.

Некоторые из рукописей Хильдегарды иллюстрированы. В частности, в великолепном томе ее третьего сочинения, хранящемся в Государственной библиотеке в Лукке, есть десять прекрасных иллюстраций на всю страницу, изображающих видения монахини. Внизу, под главным образом, в небольшом украшенном квадрате, мы видим саму Хильдегарду с лицом, обращенным вверх, откуда на нее сходят потоки пламени. Она сидит на стуле с высокой спинкой перед пюпитром и держит в руках таблички для письма, где, вероятно, поспешно записывает видение, которое ей предстоит потом изложить более подробно. Она одета в черное платье, поверх него наброшена коричневая накидка, под которой угадывается белая котта [3] Котта (франц. cotte) — европейская длинная верхняя одежда с узкими рукавами, заменившая в Средние века тунику. — Прим. ред. . Рукава охватывают запястья обеих рук — той, которая держит таблички, и той, которая пишет. Таблички имеют совершенно обычную форму и сделаны из черного воска, и на каждой можно различить две колонки. Прямо перед Хильдегардой — монах, сидящий, как и она. Он пишет гусиным пером на свитке пергамента, который, по обычаю того времени, линован. Этот весьма немолодой монах, по-видимому, Вольмар. На некоторых иллюстрациях, в том числе на первой миниатюре луккской рукописи, за спиной Хильдегарды мы видим стоящую монахиню, явно более молодую, в длинном черном платье, с белым покровом на голове, из-под которого виден другой, черный, ниспадающий набок. Очень возможно, что это Рихарда — монахиня Бингенского монастыря, которую Хильдегарда, по ее собственным словам, любила, «как Павел любил Тимофея».

Таков отныне образ Хильдегарды. Суть ее жизни сосредоточилась на том, чтобы принимать и передавать то, что говорит ей «Свет живой». Монах Вольмар, ее исповедник и — вероятно, не без посредничества Ютты — ее первое доверенное лицо, будет ее секретарем вплоть до своей смерти, то есть до 1165 года. Скорее всего, именно благодаря ему монахи монастыря Дизибоденберг окажутся посвященными в новую деятельность аббатисы и в ее видения. Это не могло не вызвать беспокойства у церковных властей, в том числе у аббата самого монастыря, Конона. Он сообщил о своих опасениях Майнцскому архиепископу Генриху, управлявшему епархией, к которой принадлежал его монастырь. Несмотря на благоприятные отклики о содержании видений, и тот, и другой были ими смущены. В это время, в конце 1147 года, начинаются разговоры о желании Папы Евгения III созвать в Реймсе Собор. Для подготовки Собора он намеревался провести синод в Трире. К тому моменту тексты Хильдегарды уже составляли начало ее первого труда — «Scivias». Это стало подходящей возможностью для того, чтобы представить на суд собравшихся священнослужителей труд монахини, сподобившейся откровения.

Великолепным местом для синода был этот город Трир, о котором в наше время любят говорить как о древнейшем городе Германии. Знаменитые Черные врата, «Porta Nigra», еще и сегодня свидетельствуют о его древности. Они были частью укреплений, возведенных императором Константином, который до 316 года жил в этом городе вместе со своей матерью Еленой, ставшей потом одной из христианских святых. В их эпоху Трир был важнейшей митрополией Римской империи. Поскольку он был узлом, через который проходили самые активные пути сообщения, средоточием легионов, которые квартировали там на случай отпора варварским набегам, и к тому же речным портом на правом берегу Мозеля, он оставался императорской резиденцией до конца IV в. В прекрасном здании современного кафедрального собора еще можно различить общий план храма, возведенного Константином и образующего нечто вроде ядра строения. Дважды разрушенный — франками в VII в. и норманнами в конце IX, — он был перестроен в 1037 году. Приезд Папы стал подходящим случаем для того, чтобы его расширить и устроить новый алтарь в восточной части. В то же время архиепископ Хиллин решил купить то, что до наших дней носит название «Aula palatina» — бывший дворец Константина, превратившийся к тому времени в руины. Он был отчасти восстановлен, чтобы послужить местом встречи церковнослужителей, собравшихся на синод.