Илья Шифман - Учение. Пятикнижие Моисеево

Особое место в преданиях о патриархах занимает рассказ об Иосифе, объясняющий, почему предки израильтян оказались в Египте. Он переполнен сказочными драматическими подробностями, показывающими избранничество Иосифа среди его братьев, божье благоволение и покровительство Иосифу; здесь и предания о снах Иосифа, о его пребывании рабом в доме египетского вельможи, о том, как Иосиф стал правителем Египта и поселил в Египте отца и братьев. Это повествование определенно восходит к племенной традиции потомков Иосифа — Эфрайима и Менашше. В него же включена сюжетно с ним не связанная новелла об Иуде и Тамар, восходящая, несомненно, к иудейской традиции.

Предания о патриархах имеют фольклорное происхождение; здесь немало сказочных, мифических подробностей (непосредственное общение патриархов с богом и получение ими его благословения, борьба с богом, наказание грешного народа — Содома и Гоморры, многократно разрабатываемый сюжет о том, как муж выдает жену за свою сестру, сюжет об Иосифе и жене египетского вельможи и т. п.). До нас дошли изложения этих легенд, находящиеся за пределами Пятикнижия. Так, повествование об Иакове излагается в книге пророка Хошеа (Ос. 12:3-4) следующим образом:

И далее (Ос. 12:13): «И убежал Иаков в поля Арама, и работал за жену, и за жену стерег». Содом и Гоморра также неоднократно упоминаются в пророчествованиях (см., например, Ис. 1:9-10; Ам. 4:11; Иер. 23:14; Соф. 2:9). Сказанное, однако, не устраняет вопроса о том, отражается ли и как именно в преданиях о патриархах историческая реальность.

Сопоставление преданий о патриархах со сведениями по истории

сиро-палестинского региина, которые можно почерпнуть из месопотамских и египетских источников, в том числе из эль-Амарнской переписки, показывает, что политическая история региона в этих преданиях не нашла своего отражения. Повествователь помещает своих персонажей в своеобразную, несомненно, вымышленную страну, где вопреки всему тому, что достоверно известно, не происходит ни чужеземных нашествий, ни конфликтов между отдельными городами и царствами, где нет верховной власти Египта или Хеттского царства. Единственным слабым отражением смутных воспоминаний о каких-то вторжениях из Месопотамии можно считать легенду о походе четырех восточных царей и о разгроме их Авраамом (Быт. 14). В тех эпизодах, когда в предании действует царь филистимлян, перед нами, как уже говорилось, очевидный анахронизм. В глубокую древность повествователь переносит ситуацию последней трети II тысячелетия до н. э. и даже значительно более позднюю.

Таким образом, в повествовании книги Бытие Авраам, Исаак и Иаков суть поставленные в вымышленную ситуацию действующие лица мифологизированной исторической легенды, которым она придает черты сверхъестественных существ. Особенно показательны в этом отношении беседа Авраама с богом перед разрушением Содома и борьба Иакова с богом. Для обыкновенных людей, по представлениям эпохи, и то, и другое должно было бы закончиться гибелью.

Вопрос о реальном существовании прототипов указанных персонажей не может быть в настоящее время удовлетворительно разрешен. Заметим только, что все они носят имена с четко выраженной семитской этимологией; такие имена, как Авраам (Аврам, Авирам и т. п.) и Иаков, засвидетельствованы во II тысячелетии до н. э. Параллельный же этнографический материал показывает, что первопредки того или иного общества обычно суть легендарные, мифологические персонажи; Израиль в этом отношении едва ли был исключением.

Тем не менее предания о патриархах содержат обильный и разнообразный материал, позволяющий судить об образе жизни, быте и нравах полукочевого скотоводческого населения Палестины той эпохи, когда эти предания складывались, т. е., в конечном счете, в середине и во второй половине II тысячелетия до н. э. В целом общество, нашедшее отражение в преданиях о патриархах, может быть охарактеризовано следующим образом.

Основной ячейкой общества является большая семья, во главе которой стоит отец-домовладыка. Семья патриархов не входит в какую-либо племенную или территориальную общность; она находится вне племен или городских общин и представляет собой самостоятельный замкнутый коллектив. Вероятно, именно поэтому Авраам именуется в книге Бытие (14:13) hā ciḇrȋ — термином, соответствовавшим акк. ẖapiru и обозначавшим человека, стоявшего вне радо-племенных, общинных и иных социальных связей. Образование такого коллектива происходило путем его отделения от основной массы населения. В результате раздела такие коллективы могли давать начало новым образованиям; в то же время, разрастаясь, они могли положить начало новым рода-племенным структурам. Впрочем, мы наблюдаем в таких семьях и тенденцию к установлению прочных связей с оседлыми общинами.