Коллектив авторов - То, что имеешь, держи. Православие и католицизм в трудах русских святых и церковных мыслителей

А если хотите видеть славные и богоприятные плоды веры нашей православной, то мы укажем врагам нашим на множество орлов небесных, возлетевших от земли нашей на небо к самому Солнцу Правды — всех Святых наших древних и новых, прославленных равноангельной жизни, нетлением мощей и бесчисленными чудесами.

В заключение скажу, что истина нашей веры заключается в ней самой, в самом существе ее, в ней — «да», и в ней самой — «Аминь».

И я кончаю мое слово словом — аминь».

Для всех, кто свято чтит нашего новоявленного великого угодника Божия святого праведного отца Иоанна Кронштадтского, вышеприведенных свидетельств его более чем достаточно, тем более что правдивость и убедительность их подтверждается самой жизнью и беспристрастной историей.

Какое же после этого доверие можем мы иметь к основанному на лжи и пропитанному насквозь ложью римско-католическому папизму, пока он не отречется решительно и всенародно от своей пагубной лжи и порожденных ею гибельных для душ людских заблуждений?

Никаких компромиссов с ним не может быть и никакого общения, ибо кое причастие правда к беззаконию? или кое общения свету ко тьме? (2 Кор. 6, 14).

Единственный правильный путь в наше лукавое, исполненное всякой лжи и обмана время, это путь, указываемый тем же нашим великим праведником:

«Борись со всяким злом, немедленно гаси его, воюй с ним данным тебе от Бога оружием Святой Веры, Божественной мудрости и правды, молитвою, благочестием, крестом, мужеством, преданностью и верностью!»

Из проповеди св. прав. Иоанна Кронштадтского 30 августа 1906 г.)

На такой вопрос многие из русских образованных людей скажут — обрядами. Нелепость подобного ответа до того очевидна, что он не заслуживает и внимания. Однако, немногим ближе к истине иное суждение, которое присуще людям богословски-просвещённым. Они скажут вам о filique, о главенстве папы и других догматах, кои отвергаются православием, и о тех догматах, — общих православию и латинству, — которые отвергают протестанты. Выходит, что православие лишено содержания, составляющего его исключительную принадлежность, одинаково чуждую европейским исповеданиям. Между тем историческое происхождение последних, выработавшихся одно из другого, заставляет думать, что все они одинаково чужды тех или иных сокровищ Христовой истины, потому что сомнительно допустить, чтобы из ереси могла выработаться другая, не сохранив в себе известной доли первой и не возвращаясь всё-таки к истинной Церкви.

Славянофильские богословы в лице Хомякова впервые постарались отметить разность истинной церкви от западных исповеданий не по тем или иным догматическим частностям, а со стороны общего превосходства внутреннего идеала истинной Церкви над Церквами инославными. В этом огромная заслуга Хомякова пред богословской наукой, и пред Церковью, и пред просвещённым Западом, который оценил её так же единодушно, как и русские литераторы, интересующиеся религиями. Оценка эта обнаруживается всего убедительнее тем, что все европейские богословы, относящиеся с симпатией к православию, говорят о нём именно в хомяковской формулировке вероисповедных страстей. В частности старокатолики, тяготеющие к православной Церкви и завязавшие продолжительную оффициальную переписку о сближении с нами своей общины, излагают именно хомяковские взгляды на главные вопросы, разделяющие, по их мнению, нас и старокатолицизм. Мы разумеем мысль о filioque, как о нововведении, прежде всего противном церковной дисциплине, которая велит «блюсти единение духа в союзе мира», и на пресуществление в евхаристии, как на понятие, чуждое церковному преданию (которое учит о преложении) и заимствованное у западных теологов.

Среди всех богословских сочинений, писанных русскими, небольшой том Хомякова является самым популярным как среди нашего просвещённого общества, так и заграницей. Не станем поэтому воспроизводить подробно его положений. Напомним, что он рассматривает разность вероисповеданий в их учении о 9-м члене Символа Веры — в учении о Церкви. Раскрывая православное учение об истине, совершенно искажённое и почти утраченное всем инославным Западом, Хомяков весьма ясно показывает нравственную ценность нашего духовного идеала, превосходство, вообще, нашей веры над инославием, которое утратило одну из наиболее святых и возвышающих душу истин христианства. Разумея под Церковью не столько власть, сколько взаимный союз душ, восполняющих друг друга своим таинственным общением со Христом, Который открывается верующим не по одиночке, но в их взаимной любви, по их единству (вселенский собор), Хомяков вносит во все требования церковной дисциплины и в самое познание божественной истины (что обусловлено авторитетом церковного предания), — вносит дух радостный, чуждый рабства, уносящий нас в необъятную широту общения с целым миром верующих, с целой вечностью.