Григорий Дьяченко - Искра Божия. Сборник рассказов и стихотворений для чтения в христианской семье и школе для девочек

Предметом особо теплых забот игумении было благолепие церковное. Она старалась, чтобы не только в праздничные дни, но и в будни церковь была ярко освещена и сияла порядком и чистотой. На большие праздники в монастырь приглашалось для соборного служения окрестное духовенство. Часто случалось, что в тот день, когда церковные средства совершенно оскудевали и церковь было уже нечем осветить, неожиданно приносил помощь какой-нибудь незнакомый человек или она приходила из Петербурга, где имя Евпраксии становилось известным.

По глубокой вере своей игумения с дерзновением предпринимала для благолепия церковного такие дела, которые казались невыполнимыми, и довершала их. Скопив немного денег, она начала строить каменную колокольню, но дело встало из-за недостатка денег; глубоко скорбя об этом, Евпраксия провела всю ночь в горячей молитве. Наутро, когда она погрузилась в дремоту, ей было видение великомученицы Варвары, которая утешала ее. В тот же час приехала в монастырь помещица Желтухина, передала игумении пакет с деньгами, как раз в необходимом количестве, и рассказала, что великомученица Варвара во сне дала ей повеление вручить эту сумму денег игумении.

Когда колокольня была готова, Евпраксия отправилась в Петербург, чтобы лично привезти вылитый там новый колокол. Она ехала за подводой, в легкой повозке. Зима была в тот год лютая, со свирепыми метелями. На полдороге, во вьюгу, ночью ямщики сбились с пути, подвода застряла в глыбах снега, и лошади встали. Невдалеке были огни в окнах, и залаяли собаки. Но Евпраксия не хотела покинуть колокол в поле и идти в деревню, как предлагали ямщики. Она отпустила их с лошадьми, а сама осталась одна среди вьюги, в чистом поле, в своей повозке. Часто высовывалась она наружу, чтоб всмотреться в колокол. Среди ночи она почувствовала вдруг вместо лютого холода, дышавшего повсюду, теплоту. Чудный свет окружал ее повозку, и в этом свете стояли, охраняя Евпраксию, преподобные Александр Свирский и Сергий и Герман Валаамские.

Милостыню, получаемую монастырем, игуменья делила сестрам, имея с ними одинаковую долю. Часто волховские рыбаки заходили к ней за благословением перед ловлей и потом приносили ей часть улова, а иногда закидывали для нее особую тоню, и тогда попадало громадное количество рыбы. Свидетельницей того была, между прочим, именитая помещица, посетившая обитель после рассказов, которые слышала о Евпраксии в Москве.

Постоянно заботилась игумения о больных, слабых сестрах, а по умершим творила поминовение и оставшееся после их смерти имущество раздавала нуждавшимся. Сама она не участвовала никогда в поминках, не заботилась об изысканной трапезе для почетных гостей, а с помощью помещика Путилова, сад которого подходил к монастырским стенам, подавала хорошее, но простое угощение в своей келии на подносе.

Чрезвычайный подвиг приняла Евпраксия с первых лет своего настоятельства для уединенной молитвы. Она много скорбела, что управление монастырем лишало ее прежнего безмолвия, и после одушевленной молитвы таинственный голос указал ей возможность уединяться. В четырех верстах от монастыря, в глубине густого Абрамовского леса, был высокий пригорок – Абрамовщина. Туда и решилась укрываться Евпраксия для молитвы. Она стала ходить на Абрамовщину после ранней обедни трижды в неделю, по постным дням, и возвращалась оттуда поздно вечером. Под высокой сосной срубила Евпраксия малую бревенчатую часовню, а у подошвы пригорка выкопала колодезь и водрузила над ним большой деревянный крест.

На площадке пригорка подвижница совершала свое молитвенное правило. Оно состояло из чтения Евангелия, Апостола и акафистов. С собой Евпраксия приносила Священные книги, свечи с огнивом и части святых мощей. Четырехверстный путь через мхи и болота был тяжел, особенно в осеннюю пору или зимой, во вьюгу, по глубоким сугробам. Евпраксия ходила в мужской обуви, а зимой на лыжах. Только от сильного вихря она укрывалась в часовенке или когда нужно было читать со свечой. Без пищи, усталая от ходьбы, погружалась она в молитву; ее тело было покрыто кровавыми рубцами и исколото жалами оводов и комаров. Но среди этих вольных страданий на бесстрашную подвижницу сходило благодатное настроение, радостные, очистительные слезы, умиление сердца и духовные откровения. Поздним вечером, тихо напевая стих «День скончавается, конец приближается», возвращалась она в монастырь, в свою ненатопленную келию, которую запирала с утра.