Григорий Дьяченко - Искра Божия. Сборник рассказов и стихотворений для чтения в христианской семье и школе для девочек

– Простите, доктор, я была в таком отчаянии, что верила только в Божию помощь, и поэтому предпочла это масло вашему лекарству.

– Мы молились за маму, – сказала маленькая Катя, – вот Бог и исцелил ее. Скажите, доктор, всем больным, чтобы молились Богу и читали акафист святому Пантелеимону; ведь вы верите, что это он исцелил нашу маму?

– Верю, детки, верю, это первый случай за всё время моей практики. Я плохой христианин, но всё-таки советую: когда ваша мама совсем поправится, пойдите с ней и отслужите благодарственный молебен. Теперь я смело поздравляю вас, Марья Алексеевна, с быстрым выздоровлением; только один Бог мог вырвать вас из когтей смерти.

С этими словами доктор ушел, радостный и удивленный. Марья Алексеевна действительно скоро поправилась и жила еще несколько лет, а дети ее живы и здоровы и до сего времени.

С твердостью сердечною выговаривайте слова молитвы. Молясь вечером, не забудьте высказать в молитве к Духу Святому со всей искренностью и сокрушением сердца те грехи, в кои вы впали в прошедший день: несколько мгновений покаяния теплого – и вы очищены Духом Святым от всякой скверны, паче снега убелены, и слезы, очищающие сердце, потекут из очей ваших, и одеждою правды Христовой вы прикрыты и с Ним соединены будете, как с Отцом и Духом.

В бедной деревушке злая есть старуха; у нее дочь Саша, падчерица Оля; Саша некрасива, злая как собака; Оля же пригожа и добра, как ангел. Невзлюбила злая мачеха девицу. Думает, как извести бедняжку. Посылает Олю в лес набрать фиалок – в зимнее ненастье, через злую вьюгу. Не посмела Оля мачехе перечить. Быстро натянула рваную шубенку и пошла по снегу, слезы утирая.

Долго шла… Вдруг Оле на горе высокой пламя показалось, думает: «Погреюсь». Подошла и видит вкруг костра большого, на гранитных камнях, великанов-братьев. Три как лунь седые, три – не очень стары, три – что спелый колос, три – весны моложе. Всех двенадцать было, месяцами звались; батюшкой родимым год им приходился. К ним подходит Оля, кланяется в пояс и, дрожа от страха, речь такую держит:

– Люди-братья! В поле непогода, вьюга; у меня от стужи в жилах кровь застыла. У огня тепло вам, дайте отогреться бедной сиротинке. Ручки коченеют.

– Что ж, погрейся, – молвил Оле самый старший, – только как, скажи нам, в поле ты попала?

– Я ищу фиалок, – отвечала Оля.

– Где же ты найдешь их? На снегу? Под снегом?

– И сама не знаю… Только без цветов мне к матушке с сестрицей воротиться страшно. Наказали строго принести фиалок; изобьют, измучат, коль ни с чем вернуся…

– Жаль тебя, – ей молвил властелин метелей. – Ну да не печалься, мы тебе поможем… Брат мой Март, – сказал он, – властвуй над природой, – и с поклоном отдал посох брату Марту.

Тот костра три раза посохом коснулся… Пламя разгорелось и согрело воздух. Снег стал быстро таять, показалась зелень, на деревьях старых почки развернулись, в травке под кустами зацвели фиалки… Оля видит чудо и себе не верит.

– Ну, моя малютка, рви скорей цветочки, рви, не то завянут, – молвил ей Март месяц.

Нарвала и, братьям в пояс поклонившись, весело в деревню из поля вернулась.

– Что, нашла фиалки? – молвила старуха.

– Да, я под кустами нарвала их, мама.

– То-то, под кустами… Что ж стоишь ты? Саше их снеси скорее.

Та – хоть бы спасибо, хоть бы подивилась: как эти фиалки, что нарвáла Оля, расцвели зимою?

На другое утро мачеха проснулась, сладко потянулась – и послала Олю в лес за земляникой. Оля не посмела мачехе перечить. Вновь пошла бедняжка в лес сквозь злую стужу. И на том же месте снова повстречала братьев-великанов. Братья усадили Олю меж собою. Спрашивает старший, с белой бородою, что она сегодня средь сугробов ищет?

– Мать опять велела набрать земляники, – отвечает Оля, а при этом слезы так из глаз и льются…

Стало жаль малютку Январю седому; он передает свой посох брату Июню. Посохом взмахнул тот над костром трескучим, пламя поднялося – снег тотчас растаял, луг зазеленелся, листья распустились. Трелью соловьиной роща огласилась; хлеб в озимом поле морем всколыхнулся. Около, на кочках, влажным мхом покрытых, свой раскрыли венчик белые цветочки. Лепестки со стеблей в тот же миг опали; наливаясь соком, зрела земляника. Оля видит чудо и себе не верит, а Июнь ей тихо:

– Рви же землянику!