Григорий Дьяченко - Искра Божия. Сборник рассказов и стихотворений для чтения в христианской семье и школе для девочек

Читать научился Сережа необыкновенно рано, во всяком случае ранее той тяжелой болезни, с которой начинаются его последовательные воспоминания, так как тотчас по выздоровлении своем он помнит себя уже читающим детскую книжку «Зеркало добродетели». В это время ему было всего только четыре года.

Вместе с любовью к чтению у Сережи необыкновенно сильно развилась наклонность к фантазии (воображение). Он делился своими рассказами, вычитанными из книг, с сестрой, но при этом часто приукрашивал их своей фантазией, так что, когда однажды пересказывал сказки Шехерезады, оказалось, что он сообщал от ее имени то, о чем ей и не снилось.

Потребность в чтении у маленького Сережи в самом первом возрасте была очень велика. Когда он изучил «Зеркало добродетели», он до того скучал без книг, что стал читать «Домашний лечебник» Бухана. Однако мать сочла это чтение для его лет неудобным; она выбирала лишь некоторые места и, отмечая их закладками, позволяла сыну читать их, и это было в самом деле интересное чтение, потому что там весьма толково описывались все травы, соли, коренья и разные медицинские снадобья.

Впрочем, Сережа имел возможность спустя некоторое время читать книги, более для него доступные и интересные, в виде «Детского чтения для сердца и разума», изданного Новиковым. Эту книгу подарил Сереже один знакомый его отца, Аничков. «Я так обрадовался, – рассказывает Аксаков, – что чуть не со слезами бросился на шею старику и, не помня себя, запрыгал и побежал домой, оставя одного отца своего беседовать с Аничковым. Боясь, чтобы кто-нибудь не отнял моего сокровища, я побежал прямо через сени в детскую, лег в свою кроватку, закрылся пологом, развернул первую часть – и позабыл всё окружающее». Когда его наконец отыскали за этим занятием, он был как помешанный: ничего не говорил, не понимал, что говорят, и не хотел идти обедать. Мать, однако, положила конец такому исступленному чтению: книги заперла к себе и выдавала сыну по одной части, и то только в назначенные часы. Нравоучительные статьи произвели довольно мало впечатления на Сережу, зато статьи по естествознанию совершили целый переворот в его детском уме, и для него открылся новый мир … Он впервые узнал, что такое молния, облака, узнал образование дождя и происхождение снега. Многие явления в природе, на которые он раньше смотрел бессмысленно, хотя и с любопытством, получили для него смысл, значение – и стали любопытнее. Муравьи, пчелы и особенно бабочки со своими превращениями овладели вниманием и сочувствием ребенка: он получил непреодолимое желание наблюдать всё это своими глазами.

Это желание легко было удовлетворить, так как семья проводила каждое лето в деревне. Способность страстно увлекаться была одной из коренных черт характера Сережи, поэтому впечатления природы на время вытеснили книги из головы мальчика. Это было для него счастьем, потому что иначе его характер мог бы принять чересчур отвлеченное направление благодаря слишком раннему умственному развитию.

Отец познакомил Сережу с полевыми работами, развил в нем любовь к ним, а также любовь к рыбной ловле и охоте, причем в данном случае эта жестокая забава не служила целью, но только средством сближения с природой, которую отец научил Сережу понимать и любить.

Необходимо, однако, заметить, что и любовь к природе у Сережи вошла не сразу в должную колею; даже и она слишком волновала его. В таких-то случаях особенно был полезен впечатлительному мальчику его отец. Именно в эти минуты он обращался к сыну с тихими увещаниями и удивительной своей мягкостью укрощал нервные порывы сына. Пример кроткого отца и часы, проведенные с ним среди зеленой уремы [71] Урема – высокая трава и кустарник, растущие по берегам рек. , с ружьем или за уженьем рыбы в прозрачной Дёме, окруженной зелеными берегами, под голубым шатром неба, самым благотворным образом подействовали на мальчика, и отблеск этих-то часов и придал впоследствии такую ясность и безмятежность произведениям писателя. Впрочем, и в деревне Сережа не оставлял чтения. Недостаток подходящих для его возраста книг побуждал его читать что попало. Но особенно любил он стихи, заучивал их наизусть и еще в детстве прекрасно декламировал их, так что иногда его заставляли читать в присутствии взрослых.

Долгое время Сережа учился как попало, пока наконец друзья его матери не убедили ее, что пора отдать его в гимназию. После слез, колебаний и сомнений решено было, что Сережа поступит в Казанскую гимназию, и его начали приготовлять к ней нравственно и умственно. В это время он читал уже очень хорошо, но писал плохо, а арифметики и вовсе не знал. Отец хотел как-то раньше передать ему свои арифметические познания, то есть первые четыре правила, но ученье шло так вяло и лениво, что он его бросил. Но под влиянием матери всё переменилось. Всего в два месяца Сережа выучил эти четыре правила, и притом весьма основательно. В списывании прописей он тоже достиг возможного совершенства. Всё это он делал на глазах матери и единственно ради нее. Она твердила ему, что сгорит со стыда, если его не похвалят на экзамене, который надо было выдержать именно из этих предметов, и этого было довольно.