Эрих Фромм - Вы будете как боги

Концепция Бога в процессе эволюции, начав с ревнивого Бога Адама, прошла стадию безымянного Бога Моисея и превратилась в Бога Маймонида, о котором человек может знать только то, чем он не является. «Негативная теология» Маймонида в конечном счете имеет следствием, хотя это и не осознается Маймонидом, конец теологии. Как может существовать «наука о Боге», если о Боге нельзя ничего сказать или помыслить, если сам Бог немыслим, «скрыт», «безмолвен» – Ничто [27] Хотя Маймонид далеко расходится с мистиками, не следует забывать, что он пользовался не только трудами Аристотеля, но и, например, неоплатонической системой Аль-Фараби и его школы, которая впоследствии была воспринята как еврейскими, так и нееврейскими мистиками. Также интересно отметить, что сын Маймонида Авраам, автор нескольких антирационалистических трудов, использовавших мусульманский мистицизм, в значительной мере посвятил свою жизнь защите работ своего отца. ?

Переход от безымянного Бога Моисея к Богу Маймонида, не имеющего атрибутов своей сущности, вызывает два вопроса: (1) какова роль теологии в библейской и более поздней еврейской традиции и (2) что в этой традиции означает утверждение существования Бога?

Что касается вопроса о роли теологии [28] Превосходное обсуждение этой темы может быть найдено в работе М. Каплана «Иудаизм как цивилизация» ( Kaplan Mordecai . Judaism as a Civilization. New York: Macmillan, 1934). Автор блестяще опровергает некоторые из самых экстравагантных утверждений, касающихся несуществования еврейской теологии. Однако, на мой взгляд, никакие из его аргументов не опровергают приведенных здесь взглядов. и развития ортодоксии, т. е. «правильной веры», то факт остается фактом: ни Библия, ни позднейший иудаизм не создали развитой теологии. Библия, конечно, полна заявлений о действиях Бога. Он создал природу и человека, он вывел евреев из Египта, он привел их в Землю обетованную. Бог – это способ его действий: любовь, сострадание, правосудие, он награждает и наказывает. Однако в Библии нет рассуждений о сущности и природе Бога. Существование Бога – единственная теологическая догма, если можно это так назвать, в Ветхом Завете речи о том, кто или что Бог, не идет. Пятикнижие утверждает: «сокрытое» (ha-nistaroth – ) человек не должен исследовать, для него только «открытое» (Второзаконие, 29:29), это недвусмысленно запрещает теологические спекуляции на тему о природе Бога.

Большинство великих пророков, начиная с Амоса, так же мало интересуются теологическими рассуждениями. Они говорят о действиях Бога, о его повелениях человеку, о его наградах и наказаниях, но они не позволяют себе и не поощряют никаких предположений о Боге, так же как не одобряют обрядов.

На первый взгляд Талмуд и позднейшая еврейская традиция содержат больше теологии и ортодоксии. Здесь следует упомянуть о наиболее важном талмудическом примере этого, хоть он и не имеет отношения к утверждениям относительно природы Бога: это постулат фарисеев о том, что правоверный иудей должен веровать в восстание из мертвых (часто не слишком отчетливо дифференцируемое от бессмертия души), и предостережение, согласно которому иудей не станет частью «будущего мира», если он не разделяет этой веры. Однако при более пристальном рассмотрении оказывается, что эта редкая догма – скорее симптом борьбы двух социальных групп – фарисеев и саддукеев, чем теологическая причина расхождений между ними. Саддукеи представляли аристократию (светскую и жреческую), а фарисеи – образованную, интеллектуальную часть среднего класса. Их общественные и политические интересы были диаметрально противоположны, и это отразилось на некоторых их теологических взглядах [29] Блестящая интерпретация этих догматических различий содержится в книге Л. Финкельштейна «Фарисеи» ( Finkelstein L . The Pharisees. 3rd rev. ed., Vol. II. Philadelphia: The Jewish Publication Society of America, 1962). . Главное догматическое противоречие между ними касалось взглядов на восстание из мертвых. Фарисеи настаивали, что вера в воскрешение следует из Библии, в то время как саддукеи отрицали это. Фарисеи пытались доказать свою правоту, цитируя Библию, однако приводившиеся ими цитаты опровергали их собственные взгляды, поскольку «доказательства», которые они приводили, в лучшем случае оказывались довольно искусственными интерпретациями библейских фраз [30] См. Санхедрин 906. Несмотря на официальную догму фарисеев о воскрешении, в Талмуде можно найти высказывания, указывающие на то, что некоторые талмудические мудрецы не были особенно привержены этому верованию. Так, например, рабби Иоханан, заканчивая чтение Книги Иова, имел обыкновение говорить: «Конец человека – умереть, конец животного – быть зарезанным, и все обречены смерти. Счастлив тот, кто был воспитан на Торе, кто угодил своему Создателю, и кто прожил жизнь с добрым именем и покинул этот мир с добрым именем. Доброе имя лучше дорогой масти, день смерти лучше дня рождения» (Эккл. 7:1), (Бекарот 17a). Из моих собственных наблюдений за очень правоверными учеными евреями я вынес впечатление, что очень многие из них верили в воскрешение, но довольно абстрактно и без особых эмоций. . На самом деле саддукеи были, несомненно, правы, утверждая, что Библия не учит доктрине воскрешения. Из текста в Мишне (Санхедрин Х) совершенно ясно, что фарисеи стремились ущемить саддукеев, отказывая им в восстании из мертвых за их неверие в воскрешение, как и за другие ереси [31] Противоречие, сходное с этим, возникло несколькими столетиями позже между ориентированными на Талмуд мудрецами и сектой караимов. Выдающийся талмудист и философ Саадия ха-Гаон оспаривал мнение караимов о том, что только Тора, а не «устная традиция» является единственным авторитетным источником закона. .