Джон Спонг - Иисус для неверующих. Основатель христианства без мифов, легенд и церковных доктрин

К тому моменту, когда библейское повествование переходит к преданию о Ное и потопе, перед нами предстает разгневанное божество, сознающее развращенность людей и готовое манипулировать погодой, лишь бы покарать всех ради утоления собственного чувства мести. Только Ной и его семья сочтены достойными: они спасены от всеобщего истребления, которое, как утверждалось, Бог задумал и осуществил единолично. В этом рассказе предполагалось, что естественные законы мироздания состоят на службе у Бога (Быт 7:1 и сл.). Очевидно, так представляли Бога почти все: именно эта идея отражена на страницах Священного Писания – о чем свидетельствуют история Исхода, насыщение евреев небесной манной в пустыне, дарование Закона на горе Синай, призвание пророков, которым было поручено огласить приговор Божий, и многие другие подобные истории.

Этот внешний по отношению к миру Бог, творящий чудеса, – господствующий библейский образ, и он создан как отклик на нашу сокровенную потребность в защите под неусыпным взором божественного родителя, способного дать неуверенным в себе человеческим существам сознание того, что о них заботятся и они в безопасности. Авторы Священного Писания постоянно приписывали чудесные деяния либо самому Богу, либо тем, кто выступал как его представители. И, кажется, чудеса и правда требуют именно такого понимания и определения Бога. Но почти никто не отдает себе отчета в том, что отраженная в Библии точка зрения большинства на Бога-чудотворца – палка о двух концах. Божество, способное проявлять сверхъестественную силу, нередко рождает в ответ детское ощущение вины и зависимости. Если Бог – источник высшей власти, то, очевидно, в наших интересах угождать этому божеству, или, по крайней мере, не навлекать на себя его гнев. И страх побуждает нас всячески ублажать это капризное божество через надлежащий образ жизни или надлежащее богопочитание. Поклоняясь ему, мы либо надеемся обрести божественное благоволение, либо опасаемся божественного возмездия, и этот Бог становится в первую очередь силой-контролером.

Такой супернатурализм не поощряет ни духовную зрелость, ни независимость. Мы никогда не вырастем, если будем всю жизнь ублажать небесного родителя. Нам никогда не принять на себя ответственность за свои поступки, если мы не станем в определенной мере хозяевами своей судьбы. Церкви хотят видеть своих прихожан «родившимися заново» – то есть вернувшимися к статусу беспомощного новорожденного младенца, – тогда как на самом деле люди нуждаются в том, чтобы им помогали расти, а также в осознании того, что они сами несут значительную долю ответственности на свой мир и за собственную жизнь.

Кроме того, божество-чудотворец нередко импровизирует. Мир, полный чудес – место непредсказуемое, а порой и хаотическое. Если законы, управляющие нашими жизнями, можно обойти путем вмешательства свыше, то какие тут опоры, чему тут можно верить? Главной целью религии становится умение манипулировать Богом ради собственного благополучия – и дорога к такой цели неизбежно будет шаткой.

Мы никогда не вырастем, если будем всю жизнь ублажать небесного родителя

Возможно, еще любопытнее то, что божество, творящее чудеса, не всегда-то морально. Сверхъестественный Бог, представленный в Библии, зачастую совершает совершенно безнравственные поступки. Можно ли считать моральным уничтожение детей и стариков в дни Всемирного потопа? (Быт 6:1–8). Или убийство первенцев во всех домах египтян в дни Исхода? (Исх 11:1–11). Могли бы египтяне когда-либо поклоняться такому Богу? А как насчет Бога, который останавливает солнце в небе и тем продлевает день, чтобы Иисус Навин перебил больше аморреев? (Ис Нав 10:12 и сл.). Признают ли такого Бога аморреи? Можно ли считать моральным божество-чудотворца, которое ненавидит всех, кого ненавидят его последователи? Перед всеми, кто пытается оправдать действия такого Бога, стеной встают вопросы и проблемы. Потребность цепляться за чудо далеко не всегда способствует вере, однако именно такое понимание Бога преобладает в библейской истории.

Кажется, будто чудеса встречаются в Библии повсеместно, но на самом деле они ограничены несколькими конкретными сюжетами библейской истории. Так, в еврейском Священном Писании присутствуют отдельные элементы чудесного во вступительных рассказах – о сотворении мира, потопе, Вавилонской башне – включающие чудеса, содеянные Богом. Кроме того, есть два цикла историй о чудесах, которые совершены людьми, действовавшими от имени Бога. Эти истории представляют двух персонажей, которые по праву могут считаться величайшими из героев, стоявших у истоков религиозной системы, впоследствии получившей название иудаизма. Во-первых, это предания, окружающие образ Моисея, который заложил основы еврейской идентичности, избавил свой народ от рабства и дал ему Закон. Во-вторых, это легенды об Илии, который обычно считается отцом-основателем пророческого движения. Даже сегодня иудаизм определяется в первую очередь как «Закон и Пророки» – то есть его идентичность стоит на Моисее и Илии.