Карл В. Эрнст - Следуя за Мухаммадом. Переосмысливая ислам в современном мире

Абсолютно правильный намаз может совершать и законченный лицемер (мунафик). Человек, не верящий ни в одно из положений ислама, может на публике выполнять намаз сообразно всем предписаниям, но его намерения при этом будут совершенно мирскими: это снискание похвалы и уважения в конкретном обществе или же поднятие рейтинга на выборах, проходящих в мусульманской стране. Естественно, также нельзя назвать такого «мусульманина по форме» нравственным человеком.

В мистической философии ислама под это разделение между законом (фикх) и этикой (ахлак) подводится вполне четкое обоснование. Так, известный исследователь исламской философской мысли, французский ученый Анри Корбен, в своем труде «История исламской философии» пишет:

«…Мы оказываемся перед следующей дилеммой: можно ли ограничить ислам правовой и юридической интерпретацией, законничеством, эзотерикой (захир)?.. Или же подобная эзотерика, захир, которая как будто достаточна для упорядочения практической жизни, является лишь оболочкой чего-то другого, внутреннего, эзотерического, батин? Если да, то весь смысл мусульманской практики меняет окраску, так как буква позитивной религии, шари'ата, обретает смысл только в хакикате, духовной реальности, являющейся эзотерическим смыслом Божественных Откровений» [19] Анри Корбен. История исламской философии. М.: Фонд исследований исламской культуры; ООО «Садра», 2014. С. 43. .

И далее А. Корбен конкретизирует:

«В рамках нубувват выделяется нубувват ат-та'риф – пророчество учительное, «гностическое», и нубувват атташри' – пророчество законодательное. Последнее – это и есть собственно рисалат, пророческая миссия расула, или посланника, заключающаяся в том, чтобы объявить людям Шари'ат, закон Божий, «небесную Книгу, сошедшую в его сердце». Было множество посланных наби, в то время как число великих пророков, призванных открыть людям новый Шари'ат, ограничивается шестью улу ал-'азм («обладателями твердой решимости»): Адамом, Ноем, Авраамом, Моисеем, Иисусом, Мухаммадом, – или же семью, включая Давида-псалмопевца.

Наиболее характерной особенностью такой профетологии является определение отношений между валайатом, пророчеством (нубувват) и миссией посланника (рисалат) – и, соответственно, соотношения между вали, пророком и посланником. Если обозначить три этих образа тремя концентрическими кругами, то валайат будет представлен центральным кругом, так как является эзотерикой пророчества; пророчество, являясь эзотерикой или «внутренним» миссии посланника, представлено промежуточным кругом; посланничество заключено во внешнем круге. Всякий расул является одновременно наби и вали. Всякий наби есть одновременно вали. Вали же может быть только вали и никем иным. Порядок старшинства между этими разрядами парадоксальным образом противоположен порядку старшинства между особами – их носителями. Наши авторы объясняют это таким образом.

Валайат, являясь сердцем эзотеризма, более значителен, нежели экзотерическая поверхность, так как она нуждается в нём: так же, как посланничество предполагает духовное состояние наби, последнее, в свою очередь, предполагает валайат. Чем ближе к внутренней реальности находится вещь, тем более она независима от внешнего мира и тем сильнее её близость к Богу, на которой зиждутся внутренние истины бытия. Отсюда следует, что валайат, степень друга Божьего, духовного посвящённого и посвятителя, пользуется большим почтением, чем степень наби, а последняя, в свою очередь, более почтенна, нежели посланничество. Или, как повторяют наши авторы: рисалат подобен кожуре, нубувват – мякоти, валайат – соку, выжатому из этой мякоти. Другими словами: миссия Посланника без состояния наби будет шари'атом, религией законников, лишённой тариката – мистического пути, экзотеризмом без эзотеризма, пустой кожурой без мякоти. А состояние наби без валайата будет мистическим путём (тарикатом), не имеющим перспективы духовной реализации (хакикат), эзотерикой без эзотерической сокровенности (батин била ал-батин), мякотью без сока» [20] Там же, стр. 59–60. .

В любом случае, – пророк Мухаммад (С) объединяет в себе все эти миссии – наби (пророк), расул (посланник) и вали (руководитель, посвященный в эзотерический духовный смысл ислама) [21] Там же, стр. 76–81. . Поэтому его фигура является центральной для исламского вероучения, и Карл Эрнст совершенно отчетливо и справедливо делает на этом моменте яркий акцент. Иной вопрос, что нельзя смешивать Мухаммада как судью и законодателя и Мухаммада как носителя этического примера – в том числе в силу разницы между Шари'атом, тарикатом и хакикатом.