Карл В. Эрнст - Следуя за Мухаммадом. Переосмысливая ислам в современном мире

В некотором роде слово «ислам» приобрело особую важность в результате молниеносного взлета религиозной мысли, начиная с первой половины XIX века. До этого на шкале традиционной теологии арабский термин «ислам» обладал второстепенной значимостью. Означая «подчинение [Богу]», понятие «ислам» успешно отображало тот минимум действий, которые вменялись в обязанность [мусульманскому] сообществу (в общем и целом, это исповедание веры [26] Шахада: «Я свидетельствую, что нет Бога, кроме Аллаха, и что Мухаммад – Его раб и посланник» (прим. переводчика). , молитва, пост в месяц Рамадан, выплата милостыни [27] Закят и хумс – не только милостыня, но обязательный для состоятельных мусульман религиозный налог в пользу бедных и на нужды религии (прим. переводчика). и совершение паломничества [хаджа] в Мекку). Куда более важную роль для религиозной идентичности играло понятие «вера» (Иман), означающее веру в Бога и во все, что было ниспослано через пророков (мир им), и все дебаты между теологами разворачивались вокруг того, как определить истинно верующего (му'мин). Однако термин «муслим» («мусульманин»), обозначающий «того, кто подчинился (Богу)», всегда обладал корпоративным и социальным смыслом, указывая на принадлежность к религиозной общине. Термин «ислам», тем самым, на практике стал связанным с политикой – как для находящихся вне исламской общины, так и для тех, кто принадлежит к ней и хочет отграничить своих от чужих.

Исторически для обозначения религии последователей Пророка Мухаммада [28] Да благословит Аллах его и его семейство (прим. ред.). европейцы использовали термин «магометанство» – хотя сами мусульмане считают это название неприемлемым. Понятие «ислам» вошло в европейские языки в начале XIX века благодаря таким востоковедам, как Эдвард Лейн, служа явной аналогией с современной христианской концепцией религии; в этом смысле «ислам» был новоизобретенным европейским термином – таким же, как «индуизм» и «буддизм» [29] Похоже, Эдвард Лэйн был первым европейским автором, использовавшим термин «ислам», обозначая им религию, – как об этом свидетельствуют строки, оставленные им в 1836 году: «Магометанскую религию сами арабы обыкновенно называют эль-ислам («Манеры и обычаи современных египтян» [Лондон, 1836], 1:7). Это было с его стороны пробным шагом, ибо Лэйн оставил определенный артикль «эль» («ал»), аналогичный английскому артиклю "the", тем самым, подчеркивая, что слово «ислам» имеет отчетливо иностранное происхождение. Похоже, что Лэйн очень щепетильно относился к тому, чтобы избегать слова «магометанство», ибо в пятом издании своей работы, увидевшем свет в 1860 году, то же самое предложение звучит иначе: «Религию, которой учил Мухаммад, арабы обыкновенно называют эль-ислам» (стр. 65). Я очень признателен Джейсону Томпсону из Американского университета в Каире за предоставленные мне цитаты (прим. автора). . Начало использования термина «ислам» немусульманскими учеными совпадает с ростом частоты его употребления в рамках религиозного дискурса теми, кого мы сегодня называем мусульманами. Тем самым, термин «ислам» вышел на первый план в реформистских и протофундаменталистских кругах примерно в то же время, когда он стал популярен у европейских востоковедов. Поэтому в каком-то смысле концепция ислама как учения, противостоящего Западу, в значительной мере является продуктом европейского колониализма и ответом мусульман на европейский экспансионизм. Несмотря на апелляцию к средневековой истории, в действительности именно за последние два столетия сложились условия, в которых стали возможны сегодняшние дебаты по поводу ислама. Понимание логики того процесса, который сегодня привел к использованию языка конфронтации, является важной задачей в деле осознания того, в каком именно мире все мы сегодня живем.

Можно без тени сомнения утверждать, что ни одна религия не обладает таким негативным имиджем в глазах Запада, как ислам. Хотя бессмысленно ввязываться в спор между религиозными стереотипами, можно с уверенностью сказать, что Ганди со своей апологией ненасилия создал позитивный образ индуизма. Аналогичным образом, Далай Лама упоительно положителен и способствует широкому признанию буддизма. Конечно же, в предыдущем веке Европа и Америка совершили драматический поворот лицом к иудаизму. Хотя антисемитизм был обычным и даже модным явлением в XIX веке, холокост и создание государства Израиль изменили ситуацию. В то время, как антисемитизм все еще актуален для конкретных групп ненавистников еврейства, есть множество защитников иудаизма, постоянно находящихся в режиме готовности оппонировать им. Христианство, конечно же, остается основной религией большинства европейцев и американцев, и потому ему не угрожает никакая реальная опасность. Среди самых крупных религиозных групп лишь последователи ислама остаются жертвами того негативного имиджа, который ему придали СМИ. Как так получилось, что медиа создали мусульманам столь дурную славу, и имеет ли это отношение к реальному прошлому и настоящему мусульман?