Христос Яннарас - Истина и единство Церкви

И снова мы говорим: Церковь есть новая природа, а природа ипостазируется и выявляет себя только как способ существования. Способ существования Церкви – жизнь как общение, а не жизнь как индивидуальное выживание. Через первичное и величайшее таинство Крещения человек вступает в реальность церковного общения. Он участвует в дыхании церковного тела, т. е. в молитве Церкви, направляя свои молитвы по одному вектору с молитвами святых. Он стремится усмирить восстание своей грешной природы, следуя правилам и понятиям аскезы святых, совпадая во времени и в пространстве со всем церковным телом. Чаша церковного причащения питает человека пищей мучеников и исповедников, даром тела и крови Христа, хлебом и вином, соединяющими землю и небо.

Все это – реальность церковного общения, практическое приятие смерти и воскресения Христа. Человек вступает в эту действительность при Крещении, в троекратном погружении в благодать троической жизни. И «действительность» здесь не означает объективизации жизни в ограниченных и застывших формах жизненного опыта и поведения, но действенность жизни, динамическое содержание безграничного диапазона жизненного богатства. Этого динамического (потенциального) содержания можно достигнуть через истинный опыт – эротическое самопреодоление и личное общение.

В воде возникла жизнь, первичная и неуловимая для взгляда дифференциация живой природы и безжизненной материи. И из вод Крещения поднимается новая жизнь, которая радикальным образом отличается от пребывающего в области смерти индивидуального выживания. Способ бытия Церкви – жизнь как общение. Перед нами не прибавление частичного свойства или частной черты к индивидуальному бытию человека, но радикальное изменение всех потенций бытия. Человеку дается иное, чем прежде, переживание пространства и времени, окружающего мира и истории. Пространство Церкви – это не знающая разрывов непосредственность личных отношений и общения, единство живых и умерших, грешных и святых, «сопряжение без зазоров», без начала и конца, меры и числа, «безотносительное и потустороннее всему» [15] См.: Яннарас X. Личность и Эрос. § 45. . А время Церкви – превращение «мгновения» в возможность непрестанного присутствия эротического единения. Это литургическое время, превращающее историю в единое славословие. Это время праздничного торжества, которое «длится» как непрерывный личный переход от смерти в жизнь [16] Там же. § 55. .

Условие поддержания индивидуальной жизни, каковым является принятие пищи, т. е. непосредственное принятие мира в себя, в Церкви претерпевает изменение. Из разделяющего людей стремления к выживанию оно превращается в событие объединяющего всех и непрекращающегося общения.

Мы принимаем мир – под видом хлеба и вина – как воплощенное Слово Божие; мы принимаем жизнь этого мира, как она есть «во плоти», но не как автономное индивидуальное выживание, а как таинство единства плоти и Божества. Мы причащаемся тела и крови Христа, наша индивидуальная плоть питается одной и той же для всех плотью причастия, божественного причастия, закваской той жизни, которая – антоним нашего падения и является жизнью Троицы, жизнью в истинном смысле этого понятия, преизбытком жизни.

Единство Церкви – это тело причастия. Это божественная жизнь, ставшая плотью и живущая в мире. Это Бог, предлагаемый в пищу и питие. Эта пища и питие не просто временно сохраняют жизнь в кольце смерти, но «даруют богоподобающее нетление» жизни. Жизнь человека нельзя превратить в нетленную путем рассуждений или усилий по нравственному совершенствованию, но только – непосредственным принятием мира. Принятием пищи и пития, т. е. естественного условия жизни.

Вкушение пищи соединяет жизнь человека с жизнью мира, раскрывает всеобщий смысл видовой характеристики «жизни». И в границах церковного общения пища и питие объединяют жизнь человека с принявшей нетление жизнью в мире, т. е. с жизнью Христовой плоти. Так раскрывается всеобщий смысл видовой характеристики «жизни» как единства тварного и нетварного, плоти и Божества. Единство Церкви – это единство жизни Бога, человека и мира, всеобщее видовое единство жизни, чуждое всякому размежеванию и дроблению на трансцендентное и имманентное, материальное и духовное. Это единство «всего во всем», в единственной в своем роде единичности божественной жизни.

Единство «всего во всем» стало возможно после воплощения Бога-Слова и реально проявляется в Евхаристии Церкви. Церковная Евхаристия – это космическая литургия , возглавление (рекапитуляция) жизни и смысла мира, объединившегося в живом и нашедшем воплощение человеческом слове прославления Бога. Это возглавление – слово послушания Христа воле Отца, великое «да» Сыновнего согласия. Церковная Евхаристия есть согласие человека на принятие своей природы от Христа, согласие, которое несет в себе весь смысл всей тварной природы, соединяя слово человека и слово мира в великом «да» Христова послушания. Человек оказывается священносвершителем евхаристического единства мира, восстановления жизни как общности, общения личностей в условиях человеческой природы. Это и есть общение, участливое к жизни мира, и оно возглавляет видовое единство жизни тварных сущностей в порыве любви и благодарения, возвращающем к Богу [17] См.: Яннарас X. Личность и Эрос. § 33, 43. .