Мирча Элиаде - История веры и религиозных идей. Том 1. От каменного века до элевсинских мистерий

Пепи II был последним фараоном Шестой династии. Вскоре после его кончины, ок. 2200 г. до н. э, Египетское государство пережило гражданскую войну, в результате чего крайне ослабло. Слабость центральной власти возбуждала амбиции претендентов на престол. Некоторое время в стране царила анархия, и в какой-то момент Египет был разделен на два царства: Северное со столицей в Гераклеополе и Южное, чьей столицей стали Фивы. Гражданская война завершилась победой фиванцев, и последним царям Одиннадцатой династии удалось воссоединить страну. Период анархии, известный историкам как Первый Промежуточный период (или Первое Междуцарствие), закончился в 2050 г. до н. э. с приходом к власти Двенадцатой династии. Восстановление центральной власти обозначило начало действительного возрождения.

"Демократизация" загробной жизни происходила как раз во время Первого Междуцарствия: знатные люди воспроизводили на своих саркофагах "Тексты пирамид", которые были составлены исключительно для фараонов. Это был также единственный период в истории Египта, когда фараона обвиняли в слабости и даже в безнравственности. Основываясь на некоторых чрезвычайно интересных литературных сочинениях, мы можем проследить глубокие изменения, произошедшие во время кризиса. Известны следующие названия наиболее важных текстов: "Поучение царевичу Мерикара"; "Речения Ипуера"; "Песнь Арфиста" и "Совет отчаявшегося со своей душой". [221] См. русский перевод "Поучения гелиопольского царя своему наследнику Мерикара" и "Речений Ипуера" в кн.: Повесть о Петеисе III. Древнеегипетская проза. Перев. М.А. Коростовцева. М., 1978. Их авторы описывают бедствия, которые принесло с собой крушение центральной власти, и в особенности — те несправедливости и преступления, которые порождали скептицизм и отчаяние и приводили даже к самоубийствам. Но эти документы свидетельствуют в то же время об изменениях внутреннего свойства. По крайней мере, некоторые лица, занимавшие высокое положение, задавали себе вопрос о собственной ответственности за катастрофу и не колеблясь признавали себя виновными.

Некто Ипуер пришел к фараону, чтобы сообщить ему о масштабах бедствия. "Вот, смотри, дело дошло до того, что горстка людей лишила страну царской власти!.. Смотри, дошло до того, что люди восстали против царского урея [222] Урей — изображение священного змея, венчающее корону фараона. … который примирил Две Страны… Царская резиденция может быть разрушена в течение часа!". Провинции и храмы из-за гражданской войны больше не платят налогов. Гробницы в пирамидах варварски разграблены. "Бедняки вытащили царя. Смотри, тот, которого похоронили как (божественного) сокола (теперь лежит) на (простых) носилках; то, что скрывали пирамиды, теперь опустело". Однако, получив возможность говорить, «пророк» Ипуер становится дерзким и обвиняет фараона во всеобщей анархии. Ибо царь должен быть пастырем народа, а его (фараона) правление возводит на престол смерть. "С тобой власть и правосудие, (но) ты приносишь в страну смятение вместе с голосом раздора. Смотри, один набрасывается на другого. Люди подчиняются твоим командам. Это означает, что твои деяния породили такое, и ты говорил ложь". [223] Les Remonstrances d'Ipu-wer, перев. Wilson. — ANET, pp. 441–444; Erman-Blackman. The Ancient Egyptians, p. 92 sq.

Один из царей этого периода составил трактат для своего сына Мерикара. Он смиренно признавался в своих грехах: "Египет сражается даже в некрополе… Я делал то же самое!". Бедствия страны "случились из-за моих поступков, и я узнал (о зле, которое содеял), лишь после содеянного!". Он рекомендует своему сыну: "Оcуществляй справедливость (маат), пока ты живешь на земле". "Не верь в долготу лет, ибо для судей (которые будут судить тебя после смерти) человеческая жизнь, как один час. Лишь дела человека остаются с ним. Поэтому "не делай зла". Вместо того, чтобы воздвигать монумент из камня, сделай так, чтобы память о тебе продлилась благодаря любви к тебе". "Люби всех людей!" Ибо боги уважают справедливость больше, чем жертвоприношения. "Успокаивай плачущих; не притесняй вдов; не лишай ни одного человека собственности его отца… Не наказывай без вины. Не совершай кровопролития!" [224] Перев. Wilson. — ANET, pp. 414–418; Erman-Blackman, p. 72 sq.

Одно проявление вандализма особенно ужасало египтян: люди разрушали могилы предков, выбрасывали их тела, а камни забирали для собственных могил. По словам Ипуера, "многих умерших хоронили в реке. Водный поток стал могилой". И царь наказывает своему сыну Мерикара: "Не разрушай могилы другого… Не сооружай себе могилу из руин!". "Песнь Арфиста" описывает разорение и разрушение могил, но под совершенно другим углом зрения. "Боги, которые жили раньше (т. е. цари), покоились в своих пирамидах и блаженные покойники (т. е. знать), тоже похороненные в царских пирамидах — у них больше нет жилищ. Смотри, что с ними сделали!.. Их стены разрушены, и их домов больше нет — как будто никогда и не было!" Однако для автора поэмы все эти беззакония лишь еще раз подтверждают непроницаемую тайну смерти. "Нет никого, кто бы вернулся оттуда, кто бы мог рассказать о них, кто бы мог рассказать об их нуждах, кто бы мог успокоить наши сердца, прежде чем мы также отправимся туда, куда они ушли". И Арфист заключает: "Дай волю своим желаниям, пока жив… Не унывай сердцем!" [225] Перев. Wilson. — ANET, р. 467; см. также: Breasted. Development of Religion and Thought, p. 183, Erman-Blackman, p. 132 sq.