Мирча Элиаде - История веры и религиозных идей. Том 1. От каменного века до элевсинских мистерий

Леруа-Гуран не сомневается, что пещера — это святилище, а сланцы и фигурки — переносное святилище с той же символикой. Тем не менее он не настаивает на том, что по реконструированному им синтезу можно выучить язык палеолитической религии. Собственный метод запрещает ученому признать, что в наскальной живописи иногда запечатляются «события». Если знаменитую сцену из Ласко другие исследователи трактуют как сцену охоты или шаманского камланья, то Леруа-Гуран замечает здесь только птицу, принадлежащую к определенной "топографической группе" и символически эквивалентную человеку или носорогу, которые являются его соседями на стене" (стр. 148). Дальше гипотезы о символах, парных к ценностям разных полов (этой взаимозаменяемости может быть приписан религиозный смысл), Леруа-Гуран не идет, подытоживая лишь тем, что "изображения представляют собой крайне сложную и богатую систему, гораздо богаче и сложнее, чем это ранее предполагалось" (стр. 151).

Теория Леруа-Гурана подверглась критике с разных точек зрения. Особенно его критиковали за непоследовательность в прочтении фигур и знаков и за то, что он не связал пещерные ритуалы с им же выдвинутой гипотезой о системе символов. [39] Ср.: Ucko et Rosenfeld. Ор cit., p. 220; p. 195 sq. Подобную же критику выдвинул Анри Лот. 10 Как бы то ни было, лепта Леруа-Гурана значительна: он показал стилистическое и идеологическое единство искусства эпохи палеолита и взаимодополняемость религиозных ценностей, скрытых под знаками «мужской» и «женский». Аналогичная символика характеризует и деревню Мальту, где дом четко делится на две половины — для мужчин и для женщин. Системы, основанные на взаимодополняемости двух половых и космологических признаков и по сей день преобладают у «примитивных» народов, найдем мы их и в архаических регионах. Возможно, принцип взаимодополняемости был нужен как для того, чтобы упорядочить мир, так и для того, чтобы объяснить тайну его периодического сотворения и обновления.

Последние открытия в области палеонтологии имеют между собой то общее, что они постоянно отодвигают «начало» человека и культуры все дальше в глубь времен. Сейчас уже видно, что человек гораздо старше, а его психоментальная жизнь гораздо сложнее, чем думали два десятилетия назад. Александру Маршаку удалось недавно продемонстрировать существование в верхнем палеолите системы обозначения времени, основанной на наблюдениях над фазами луны. Эти знаки, определяемые ученым, как «времяфакторные», т. е. накопленные постепенно, за долгий период, позволяют предположить, что некоторые сезонные или периодические церемонии назначались заранее, как это практикуется в наши дни у сибирских народов и у североамериканских индейцев. Система условных знаков оставалась в силе более 25 тыс. лет, от ранней ориньякской эпохи до поздней мадленской. По Маршаку, письмо, счет и собственно календарь, появившиеся в первых цивилизациях, по всей вероятности, связаны с символикой этой системы знаков, применявшейся в палеолитическую эпоху. [40] Alexander Marshak. The Roots of Civilization, p. 81 sq. Столь же значительна способность палеоантропов тщательно наблюдать и зарисовывать фазы растительной жизни (ср.: A. Marshak. Ibid, p. 172 sq. Idem: Le bâton de commandement de Montgaudier (Charente), p. 329 sq.).

Можно по-разному воспринимать выдвинутую Маршаком теорию развития цивилизации, но факт остается фактом: лунный цикл наблюдали, запоминали и применяли в практических целях примерно за 15 тыс. лет до открытия сельского хозяйства. Это проясняет значительную роль Луны в архаических мифологиях и особенно то, что лунная символика ставилась в ряд, включающий такие разные понятия, как женщина, воды, растительность, змея, плодородие, смерть, возрождение и т. д. [41] Ср.: Eliade. Traité d'histoire des religions (éd. 1968), ch. 4 [русский перевод: Очерки сравнительного религиоведения. М., 1999] 11

Из анализа извилистых линий — в резьбе или в рисунке на стенах пещер, — Маршак заключает, что эти меандры тоже составляют систему, поскольку в них можно разглядеть некую последовательность и умысел. Подобные линии уже находили в Пеш-де-л'Азе (Дордонь), в раскопках ашельского уровня (ок. 135 тыс. лет до н. э.), т. е. по меньшей мере за 100 тыс. лет до таких же находок верхнего палеолита. Линии идут вокруг и поверх изображений животных, указывая на определенный ритуал ("акт индивидуального участия", по выражению Маршака). Смысл их определить затруднительно, но с какой-то точки отсчета (например, с рисунка в Петерсфельде под Баденом) линии приобретают характер "бегущих углов" и сопровождаются изображением рыб. Акватическая символика здесь очевидна. Однако, по мнению ученого, это не просто символы воды; многочисленные отпечатки пальцев и изображения разных орудий говорят об "акте индивидуального участия", в который акватическая символика или мифология входят составной частью. [42] A. Marshak. The Meander as a System. Автор утверждает, что традицию меандров нельзя объяснить ни охотничьей магией, ни половой символикой. Комплекс "змея-вода-дождь-гроза-туча" выявлен в неолитической Евразии, в Австралии, Африке и обеих Америках.