Оксана Гор - Код завета. Библия - ошибки перевода

С одной стороны, создается впечатление, что Иисуса собирались «судить по всем правилам» и для этого собрали весь Синедрион. Но, с другой стороны, перемудрили евангелисты: процесс, проводимый в ночные часы, не имел по тем временам юридической силы, более того, был собран нелегально. Юридически правомочен был только второй совет синедриона. Все это ложь, говорит нам автор Евангелия от Луки, не было никакого второго заседания, было лишь одно. Ночной совет не имел места быть. Собирались, так сказать, «при свете дня».

Все это обман, поддакивает ему Иоанн. Не было вообще никакого заседания Синедриона, посвященного Иисусу, был только торопливый допрос Иисуса у Анны. Тот передал арестованного Каиафе, чтобы тот, в свою очередь, отправил его к Пилату.

Возможно, что прав Иоанн.

Синедрион только в том случае мог вынести приговор, если бы имелись свидетели, способные доказать вину арестованного. Подобных свидетелей нашли только Матфей и Марк. А вот какие свидетельства они должны предоставить против Иисуса, евангелисты так и не согласовали друг с другом. По Матфею, свидетели утверждают, что Иисус сказал, что мог бы разрушить храм Соломона. А свидетели Марка смущенно заявляют: Иисус сказал что-то очень плохое. Сложно с такими свидетелями обвинять народных проповедников.

В Апостольской истории Луки упреки становятся жестче: у него Иисус хочет уже не только разрушить храм Соломона в Иерусалиме, но и народ взбунтовать против истинной веры, предписанной еще Моисеем.

Ну и как вы полагаете, говорили ли свидетели правду? В одном прав Марк: «И некоторые, встав, лжесвидетельствовали против него». И все, что говорили свидетели, «не сходилось». Видимо, поэтому Иисус предпочел даже не замечать подобных свидетелей. Он просто молчал.

И тогда задается главный вопрос процесса. Но кем? По Луке, всем Синедрионом. По Марку и Матфею, его задает первосвященник. И что же он спрашивает? «Ты ли Христос, Сын Благословенного?» Вот как-то не верится, что такой вопрос мог быть задан на совете Синедриона ученым иудеем-книжником. Постановка вопроса свидетельствует о том, что тот, кто задал его, был вообще незнаком с основами иудаизма.

Вопрос подчеркивает, что Христос и Мессия – одно и то же лицо. Это более позднее представление христианской общины было совершенно чуждо иудеям эпохи Христа и Пилата. Оно показалось бы любому мало-мальски образованному человеку настолько абсурдным, что хоть самого его суди пред светлыми очами Синедриона. Христос – Помазанник Божий, который не может быть одновременно Сыном Божьим.

Еще более смешным кажется тот факт, что иудейские ученые и книжники упрекают Иисуса на процессе в том, что он называл себя Сыном Божьим.

Называть себя Сыном Божьим в эпоху Иисуса не считалось у иудеев преступлением. И оскорблением Бога такая формулировка тоже не считалась. Любой богобоязненный, верный закону иудей мог именовать себя «Сыном Божьим».

Ну а то, что Иисуса упрекают, будто он представлялся Мессией, смело можно назвать сплошным абсурдом: за это на суд не волокли. В ходе истории иудейского государства вновь и вновь появлялись люди, называвшие себя Мессиями. К тому же в эпоху Иисуса тоска по Мессии, удивительному спасителю нации, была настолько велика, что это приводило к появлению бессчетного количества самозванцев, мессии встречались буквально на каждом шагу. И никто не обвинял этих людей в смертных грехах. Так почему же Иисус должен был стать исключением?

Евангелисты не могут прийти к единому мнению даже в том, какой ответ дал Иисус на более чем некомпетентный вопрос первосвященника.

• По Евангелию Марка, Иисус невозмутимо и однозначно отвечает «Да»: «Я; и вы узрите Сына Человеческого, сидящего одесную силы и грядущего на облаках небесных».

• У Луки Иисус запутывает священников: «Если скажу вам, вы не поверите; если же и спрошу вас, не будете отвечать мне и не отпустите меня».

• Ответ Иисуса, по Матфею, сформулирован более кратко, но не менее двусмысленно: «Ты говоришь!» Это можно расценить и как «да», и как «нет».

Важно одно: из-за расхождений евангелистов мы не можем реконструировать, как проходил процесс над Иисусом на самом деле, какой ответ действительно принадлежит Иисусу. Да и реакция первосвященника на его ответы, описанная у Марка и Матфея, слишком неправдоподобна. Первосвященник рвет на себе одежду и кричит возмущенно: «К чему нам еще свидетельства! Разве недостаточно уже имеющихся у Синедриона, чтобы приговорить Иисуса к смерти?» Синедрион не место для умалишенных. И тем паче, бесноватые не могли стать первосвященниками.