Д. Альжев - История и теория религий - конспект лекций

Поэтому применительно к названным религиям Востока термины религиозныйканон и подобные должны пониматься, конечно, с поправкой на совсем иное отношение к слову – столь мягкое и свободное, что в христианском средневековом скриптории оно показалось бы «кощунственным небрежением», святотатством, виновник которого подлежит в лучшем случае анафеме.

Канонизация буддистских или конфуцианских сочинений – скорее историко-текстологическая кодификация памятников, относительно единообразное их переписывание, редактирование, сведение циркулирующих рукописей в более или менее обозримую систему (например, с учетом периодизации учения или на предметно-тематической основе) и другого рода подобная филологическая работа.

Для последователей Будды или Лао-цзы авторитет и даже сакральность учения не были так тесно связаны с языком и текстом, как на Западе. Поэтому здесь не отождествляли орфографию с ортодоксией, не жгли книг, которые отличались от канонических несколькими словесными формулами, не казнили за «еретические» переводы.

Что касается буддизма, то он, видимо, никогда не знал единого языка. Вначале проповеди распространялись устно, причем сам Будда учил своих последователей излагать свое учение на их родных языках. Вообще буддизм, возникший как демократическая оппозиция брахманизму с его кастовостью и склонностью к эзотеризму, отличается тем, что формальные мотивы (языковые и ритуальные) в нем никогда не занимали ведущего места.

Как отмечают исследователи, распространение буддизма в Индии стимулировало письменно-литературное развитие многочисленных местных языков. Это нарушило господство санскрита, и в результате санскрит как литературный язык в своей застывшей форме стал достоянием маленькой группы священнослужителей, а потомки ведического санскрита, прежде всего хинди и урду, продолжая развиваться, находили все более широкую сферу применения. Даже став на время официальной и самой распространенной религией Индии (примерно с III в. до н. э. по IV–V в.в. н. э.), буддизм сохранил подчеркнутую структурную рыхлость и демонстративный отказ от авторитетов.

В буддизме необязательно верить даже в Будду – важно верить в учение Будды. Хорхе Борхес, ссылаясь на своего друга-буддиста, так пояснял это различие: «… верить в историческую реальность Будды или интересоваться ею – все равно, что путать изучение математики с биографией Пифагора или Ньютона». И далее указывал на такой факт: «Одна из тем медитации, принятая монахами китайского или японского монастыря, состоит в том, чтобы сомневаться в существовании Будды. Это одно из тех со мнений, которое нужно внушать себе, чтобы достичь понимания истины».

Беспримерная веротерпимость буддизма вела, с одной стороны, к разветвлению буддизма и сложению множества местных вариантов, а с другой – к его широчайшей географической экспансии.

Полная версия буддийского учения сохранилась на языке пали, запись была сделана в I в. до н. э. на о. Цейлон (Шри-Ланка). Палийский канон называется «Трипитака», т. е. «Три корзины (закона)» – говорят, что в древности учение записывалось на пальмовых листьях и эти тексты держались в плетеных корзинах.

В Шри-Ланка очень гордятся тем, что древнейший полный буддийский канон существует на пали, и даже популяризируют предание о том, что пали и есть тот самый диалект, на котором проповедовал Будда. Однако большинство современных исследователей придерживаются иного мнения. В 1871 г. торжественная кодификация буддийского учения была проведена в Бирме. 2400 монахов несколько месяцев трудились над сличением разных рукописей, переводом и редактированием буддийских текстов. Выработанный образцовый текст (на бирманском языке) вырезали на 729 мраморных плитах, а каждую плиту затем установили в отдельной небольшой пагоде в городе Кутодо, объявленном святыней всех буддистов мира.

И все же мраморная библиотека-храм в Кутодо – это достаточно внешняя затея, не очень типичная для буддизма. Притягательность буддизма заключается не в декоративном воспроизведении канонических текстов. Может быть, как раз наоборот – в принципиальном недоверии к букве, к застывшей форме, к канону.

В истории формирования жанров конфессиональной литературы между отдельными религиями Писания наблюдаются общие закономерности. Есть сходство, во-первых, в составе жанров и, во-вторых, в относительной хронологии сложения отдельных жанров в своей системе. Вместе с тем это именно сходство, а не совпадение.