Array Array - Йога - бессмертие и свобода

Радха воспринимается как бесконечная любовь, составляющая самую сущность Кришны. Женщина наделена природой Радхи, мужчина – природой Кришны; отсюда "истина", касающаяся любви Кришны и Радхи, может быть познана только в самом теле практикующего, но это знание на "телесном" уровне имеет общезначимое метафизическое обоснование. "Ратнасара" заявляет, что тот, кто постигает "истину тела" (бханда), может затем постичь и "истину вселенной" (брахманда). Однако, как и во всех других тантрических и мистических школах, когда упоминаются мужчина и женщина, то это не "ординарный мужчина" (саманья мануш), не "страстный мужчина" (рагер мануш), но универсальный, архетипический человек, человек "нерожденный" (айони), "необусловленный" (сахаджа), вечный (нитъер); точно так же это не "ординарная женщина" (бишеша рати). "Свидание" мужчины и женщины происходит во Вриндаване, мифическом месте встреч Кришны и Радхи; их союз есть "игра" (лила), свободная от бремени мира, и является чистой спонтанностью. Кроме того, все мифологические образы и практики совпадения противоположностей отождествляются друг с другом; союз Шивы и Шакти, Будды и Шакти, Кришны и Радхи может быть соотнесен с любым другим "соединением" (иды и пингалы, кундалини и Шивы, праджни и упайи, "дыхания" и "сознания" и т.д.). Любое объединение оппозиций производит перелом в жизни и заканчивается переоткрыванием изначальной естественности. Зачастую мифологическая схема одновременно и интериоризуется, и "инкарнируется" благодаря использованию тантрической теории чакр. Так, в вишнуитской поэме "Брахма самхита" сахасрара-чакра уподобляется Гокуле, местопребыванию Кришны. А вишнуитский поэт XIX в. Камалаканта в своей "Садхака-ранджане" сравнивает Радху с кундалини и описывает ее бег к тайному месту свидания с Кришной как подъем кундалини, стремящейся объединиться с Шивой в сахасраре.

Некоторые буддийские и вишнуитские мистические школы продолжали практиковать його-тантрическую майтхуну даже тогда, когда "культовая любовь" окончательно возобладала. Глубокое мистическое движение сахаджия, которое продолжает традицию тантризма и которое, подобно тантризму, выступает и в буддийской, и в индуистской форме, наследуя их старую приверженность эротическим техникам. Но, как и в тантризме, и в хатха-йоге, в сахаджии половое единение понимается как средство получения "высшего блаженства" (махасукха), и он никогда не должен заканчиваться семяизвержением. Майтхуна выступает как венец долгого и трудного ученичества. Неофит должен добиться совершенного контроля за своими чувствами; для этой цели ему нужно приблизиться к "благочестивой женщине" (найика) и постепенно превратить ее в богиню в процессе интериоризованной иконографической драмы. Так, в первые четыре месяца он должен ждать ее приказаний как слуга, спать в той же комнате, что и она, у ее ног. В течение следующих четырех месяцев, продолжая служить ей, как раньше, он уже спит в ее кровати, с левой стороны. Во время следующих четырех месяцев он будет ложиться спать с правой стороны, затем они будут лежать обнявшись и т.д. Целью всех этих предварительных этапов является, во-первых, "автономизация" чувственного удовольствия, рассматриваемого как единственный человеческий опыт, способный принести нирваническое блаженство, а во-вторых, достижение контроля над чувствами, т.е. остановку семени.

В Найика-садхана-тике ("Комментарии к духовной практике совместно с женщиной") этот церемониал описывается в деталях. Он насчитывает восемь частей, начиная с садханы, т.е. мистической концентрации, использующей специальные мантры; затем следуют смарана ("воспоминание", "проникновение в сознание"), аропа **("придание качеств объекту"), в которой найике, начинающей трансформироваться в богиню, ритуально подносят цветы; манана ("памятование о красоте женщины во время ее отсутствия" ), на которой происходит интериоризация ритуала. На пятой ступени, дхьяне ("мистической медитации"), женщина садится слева от йогина и он обнимает ее "так, что дух его возносится". На стадии пуджи ("культ" в собственном смысле слова) месту, где восседает найика, оказываются почести, ей делаются подношения, затем найику омывают, как изваяние богини. Все это время йогин мысленно повторяет мантры. Его концентрация достигает максимума, когда он берет найику на руки и идет к постели, читая мантру: хлин клин кандарпа сваха. Так происходит соединение двух "богов". Эротическая игра осуществляется на трансфизиологическом уровне, ибо она никогда не прекращается. Во время майтхуны йогин и его найика воплощают "божественный мир" – в том смысле, что они не только испытывают блаженство, но также и способны созерцать высшую реальность непосредственно.